А в ряде случаев старшеклассники отрицают возможность представить себе внутренний мир отрицательных типов, описаи-ных в художественном произведении: «Я могу представить себе «дела», вернее, злодеяния и садизм фашистов-эсэсовцев, но их переживания в это время, испытываемые ими при этом, удовольствие, ликование — это невозможно представить» (ученица Х класса Г.).

Большое количество испытуемых утверждает, что идентификации читателя с героем книги мешает противоположность характеров, что явствует из следующего признания студентки I курса Н.: «Мне трудно представить себя на месте Наташи (хотя она мне очень нравится). У меня совсем другие черты характера. Меня и дома, и в школе не любили за грубость, вспыльчивость, неуживчивость и подозрительность. Я сама себя' не люблю...» Из данного высказывания следует, что у испытуемой Н. весьма низкая самооценка и что ей трудно представить себя на месте героини романа, т. к. далеко отстает от идеала личности. Другое дело, когда герой не является для читателя идеалом личности. В этом случае возможная высокая' оценка своей личности и свои личные черты характера (противоположные чертам характера героини) оцениваются значительно выше черт характера главного действующего лица книги. Вот пример:

ученица Х класса К. пишет: «Мне кажется, что я совсем другая, чем Наташа Ростова. У нее противоположный моему характер, поэтому на месте Наташи я просто не могу себя представить. Наташа изнеженное существо, избалованное и вместе с тем беспомощное дитя. Я в-ее годы более самост6ятельна,_реши-тельна, без лишних колебаний могу действовать в жизни». Среди других причин, затрудняющих процесс идентификации читателя с героем художественного произведения, испытуемые называют различие в возрасте («мне только 16 лет исполнилось, а А. Каренина уже пожилая, ей уже больше 30 лет»). Испытуемые указывают также на невозможность представить себя на месте героя, действующего в необычной ситуации: «Не могу представить себя в роли разведчицы в штабе вражеской страны» (ученица IX кл. Н.) или «Я лично восхигцаюсь мужеством и волей замечательного человека Алексея Мересьева, но представить себя на его месте в этих сложных условиях — никак не могу» (ученица Х класса В.). Еще пример: «Недавно я читала, как группу шахтеров завалило в результате обвала. Я ясно представила себе картину состояния человека в подобных условиях, я воображала, о чем думает шахтер, какие у пего надежды, ожидания, что товарищи обязательно придут па помощь, что надо держаться, представляла, какие воспоминания у него могут воскреснуть и т. д. Но себя я не представляла заваленной в шахте, я в данном случае была только зрителем...» (ученица Х класса А.).