В нашем материале случаев отсутствия идентификации читателя с литературным героем — 35,5 %. Вот одно из высказываний. Ученик Х класса М. говорит: «Во время чтения художественных произведений у меня никогда не было отождествления с героями. Я могу живо представить себе его внешность, поступки, переживания, но я всегда находился поодаль, несколько у стороне и даже как бы за спиной. Я не перевоплощался при всей своей близости с одним из действующих лиц, как бы близко не принимал к сердцу его радости и горести, описанный в книге. Я всегда оставался посторонним наблюдателем».

Другие наши испытуемые утверждают, что если нет у них идентификации с литературным героем книги, то порою они во время чтения видят сходство между родными, знакомыми и отдельными действующими лицами художественного произведения. Опираясь на результаты анализа высказываний и сочинений читателей, попытаемся выяснить, в каких случаях отсутствует идентификация читателя с персонажем книги, точнее, что мешает их отождествлению. Большинство наших испытуемых утверждают, что когда литературный герой близок читателю по своим взглядам, мыслям, характеру, своеобразию переживаний и поведению — «невольно его жизнь становится жизнью» читателя. Когда же герой книги чужд читателю по своим убеждениям и поступкам — читателю трудно представить себе на его месте, и он остается посторонним наблюдателем.

«Когда читала «Война и мир» Л. Н. Толстого,—пишет ученица IX класса С.,— я была возмущена тем, что Наташа Ростова могла так скоро забыть князя Андрея и увлечься Анатолем. Мне казалось, что это безнравственно. В этот момент вместо Наташи я видела не себя, а свою двоюродную сестру, у которой был такой же случай в жизни».

В тех случаях, когда основными действующими лицами книги являются отрицательные типы, читателю еще труднее отождествлять себя с ними, видеть себя на месте «антигероя», хотя представить себе его чувства — вполне возможно, о чем свидетельствует высказывание студентки I курса Ч.: «Хочу рассказать о книге Бальзака «Гобсек». От страницы к странице я глубже и глубже проникала во внутренний мир этого старика-скря-гй, старика-кровопийцы,'я разгадывала его хитрости, строй его мыслей и чувств. Но, конечно, я не могла представить себя на его месте. Как-то неожиданно встретилась с новым человеком, у которого ничего человеческого нет. Он вызвал у меня чувство отвращения!» Другой пример: студент I курса П. говорит: «Я могу живо представить себе внешний вид Каренина, его торчащие уши, походку, могу вникнуть в его переживания, сочувствовать ему, даже жалеть, но себя представить на его месте, не могу. Я не такой!»