Здесь тоже есть свои ловушки. Скажем, свойственный некоторой части советской интеллигенции антивещизм, — казалось бы, противоядие против отождествления с вещами. Но до тех пор, пока он не вытекает из реальной экзистенциальной ситуации, он так же механичен и неосмыслен, и совершенно не создает возможности жертвы. Он может быть таким же отождествлением, как и вещизм.

Вот пример из моего детства. Одним из символов, на которых осуществлялось идеологическое противоборство папы с мамой, был вопрос о серебряных и алюминиевых ложках. Папа говорил, вполне резонно, что серебряными ложками есть полезнее и удобнее, эстетически это более красиво, да и приятнее. А мама, — царствие ей небесное, — которая идеологически была настоящей комсомолкой 30-х годов (а с 50-х - истовой диссиденткой), настаивала, что достаточно алюминиевых ложек, потому что не нужно привязываться к вещам. И поскольку я, по малости лет, в этой возне участвовал, я на себе мог заметить, что привязанность к алюминиевым ложкам (которая должна отвратить от привязанности к серебряным) по своему психическому механизму ничем не отличается от привязанности к серебряным ложкам.

Однако отождествление с объектами среды - далеко не центральная тема в разговорах о «слиянии» как невротическом механизме. Когда слияние понимается как отсутствие контакта, речь преимущественно идет о межличностном контакте, а вовсе не о контактной границе между организмом и предметной средой. Слияние в этом смысле — специфический тип установок при взаимоотношениях людей друг с другом.

2. Словом «слияние» я перевел перлзовский термин «confluence» - «течение вместе»6. Но тому же русскому слову «слияние» соответствует и другой английский термин, «mergence» — слияние как «растворение друг в друге». Один приятель подарил мне замечательное определение любви: «Любовь — это когда она ест варенье, а мне сладко». Когда такое на самом деле происходит — это чудо, действительное «слияние душ». Здесь, конечно же, нет никаких невротических механизмов.