Впрочем, Энрайт подчеркивает, что в таком процессе речь идет о контролируемой проекции, и, соответственно, контролируемом отождествлении. Если это окажется уместным, вышеописанную ситуацию можно терапевтически использовать, выясняя, например, что прячет женщина под крышкой.

Работа с невротическим механизмом — психокоррекция — обязательно связана с жертвой. В частности, чтобы откорректировать отождествление с предметами, нужно чем-то пожертвовать. Только нужно хорошо понимать, что пожертвовать нужно не предметом, а этим отождествлением. Как точно описано у Гурджиева, пожертвовать нужно тем, чего нет «на самом деле». Идея жертвы состоит в том, чтобы отказаться от «мнения», — от того, чтобы мнить, что есть нечто, чего нет. Т.е. всякая правильная жертва ведет от не-истины к истине. Но психологически это реальная и серьезная жертва, т.е. реально отделить себя от своего статуса, от своего нового автомобиля, от всего подобного, — трудно.

Жертва совершенно не подразумевает лишения себя радости, нанесения себе какого-то ущерба или причинения каких-либо неприятностей. Я вполне могу радоваться новой книжке, новому костюму, яблоку, которое мне дали, и мне совершенно не надо жертвовать этой радостью, но если я нахожусь в слиянии со своим автомобилем и каждую царапину, которой подвергся этот автомобиль, я ощущаю как царапину на своей шкуре, — мне придется пожертвовать этим отождествлением. Или если я так же отождествлен со своим статусом, то, жертвуя этим отождествлением, я приношу реальную жертву. Это действие трудно, и оно имеет силу.

Однако жертва возможна только в ситуации, где у человека есть выбор. Т.е. чтобы иметь возможность пожертвовать таким отождествлением, я должен столкнуться с ситуацией, где я имею возможность жертвовать. Это экзистенциальная ситуация, потому что обычно у обычного человека обычным образом такие вещи происходят просто автоматически. Нанесли ущерб его автомобилю, статусу или чему-то вроде этого, и он корежится, ему больно, а никакого выбора у него нет, он просто не знает, что ему делать. Нужно, чтобы он остановился, чтобы создалась ситуация, когда он удивится: «Почему, собственно, когда лектор ударил по листку бумаги, кому-то стало обидно?» Чтобы появилась возможность жертвы, нужна такого рода работа.