Понятно и естественно сопротивление десятилетнего ребенка всякой мистике. Но силы, разумеется, были неравны, вскоре к «глубоко религиозной родственнице А.» присоединились другие окружающие ребенка люди. Но девочка своими вопросами ставила в трудное положение и этих воспитателей, настойчиво твердивших ей о боге и его могуществе: «Кто сделал бога?.. Из чего бог сделал новые миры? Откуда он взял землю, воду, семена и первых животных? Где бог? Видели ли вы когда-нибудь бога?» «Когда пытались говорить о блаженстве того света, она резонно отвечала: «Почему вы знаете? Ведь вы не умирали». Кто знает, может быть, окружающим так и не удалось бы преодолеть здравого смысла ребенка, если бы в это дело не вмешался знаменитый в то время ученый-богослов, красноречивый проповедник, сам епископ бостонский Филипс Брукс. Авторитет этого видного представителя англиканской церкви и влияние окружающих сломили стихийно-материалистические представления десятилетней девочки и мало-помалу превратили ее в религиозного человека. Напутствие епископа стало руководством ,ко всей жизни Елены Келлер, под его влиянием сложился весь склад ее дальнейшей духовной жизни, ее отношение к миру, к людям. Без обращения к богу, без религиозной пропаганды не проходило ни одно выступление Елены Келлер, ни одна ее лекция как внутри США, так и широко за пределами этой страны.

Идеалистические или прямо религиозные представления пронизывали все сочинения Елены Келлер, от первых лет ее литературного творчества до последних дней. Сама она писала, что ее религией является «христианский социализм». Этой теме специально посвящены две книги (Н. Keller, 1911, 1913). Представления Елены Келлер об окружающей действительности явились типичными представлениями современной ей идеалистической философии. Так, в книге «Оптимизм» (Н. Keller, 1911) она писала: «...все нами видимое, слышимое, осязаемое не есть сама действительность, а лишь несовершенное проявление идей, понятий принципа духа...» Историю человечества она понимает как «шествие духа добра и покорности». Понятно, что эти и подобные высказывания Елены Келлер широко использовались в религиозной и в другой идеалистического толка литературе.