С 7 лет девочка пошла в школу, там говорила хорошо, никаких жалоб на нее не поступало. Когда девочке было 9 лет, отчим покинул семью, и мать стала жить вдвоем с девочкой. Узнав об уходе отчима, девочка стала веселой, разговорчивой и в дальнейшем ничем не отличалась от своих здоровых сверстниц.

Когда ей было 13 лет, мать еще раз вышла замуж, и у девочки, которая давно уже была здоровой, вновь появилось прежнее заболевание: в присутствии отчима она либо вообще молчала, либо произносила слова едва слышным шепотом. Матери она много раз предъявляла решительное требование, чтобы та «выгнала» отчима. Шли годы, больной было уже 15 лет, она продолжала молчать в присутствии отчима, а во всех остальных ситуациях вела себя безукоризненно. Никакие уговоры родных и близких, никакие беседы и увещевания не могли изменить ее стойкого нежелания признавать отчима. В знак протеста против присутствия отчима она молчала; стала дерзить матери, не выполняла ее просьб, часто делала ей назло, старалась проводить время вне дома. Потом девочка поступила в техникум, переселилась в общежитие и там уже ничем не отличалась от своих сверстниц. Мать навещала редко. Мутизм прекратился, но характер девушки, как говорили ее однокурсницы, был «не мед»: обидчивая, прямолинейная, упрямая, неотходчивая, злопамятная, мнительная, она с трудом сближалась с людьми, так как предъявляла к ним повышенные требования, не умела прощать.

Таким образом, у пациентки были признаки патохарак-терологического формирования личности псевдошизоидного типа, в качестве одного из механизмов которого выступали пассивные реакции протеста в виде избирательного мутизма. Данный вид мутизма является психогенным, но по своим механизмам никак не связан с неврозом.

У личностей с чрезмерной замкнутостью, молчаливостью, отгороженностью, малой контактностью и другими шизоидными чертами характера нередко имеет место аутистиче-ский мутизм (М. И. Буянов, 1985)', возникающий, как правило, без объективно существующей заметной психической травмы. Психотравмирующие воздействия в этом случае могут быть расценены в качестве таковых лишь исходя из особенностей личности пациента.