Впрочем, концепция, из которой вытекают вышеописанные цели психоаналитического исследования, может быть оспорена. Более того, гипотезы английской школы (Мелани Кляйн, Страшей), которые предлагают исследовать не влечения, а отношения субъекта с объектом. В этом случае интерпретации производятся не в генетической парадигме, а «здесь и теперь» и имеют целью описание психоаналитического опыта, получаемого в рамках группового процесса. Именно этот подход взял за основу Эзриель при разработке теории и техники группового психоанализа. Во Франции Аренс-бург, базируясь на большом личном профессиональном опыте, настаивает на неэффективности генетических интерпретаций в группе. Психоаналитическая работа с группой, это работа с коллективным переносом. У участников группы нет общего прошлого, следовательно, нет единого прошлого у группы. Любое обращение к индивидуальному прошлому делает интерпретацию неясной для группы, тогда как она должна быть адресована всей группе в целом, а не тому или иному субъекту.

В психоаналитической психодраме интерпретация всегда связывается с актуально предъявленными на сеансе чувствами и внутригрупповыми отношениями. Интерпретация связывается либо с последним сеансом, либо с содержанием последовательности сеансов. Вербальная интерпретация используется при необходимости нарушить молчание в начале сеанса, для прояснения содержания темы в момент ее предъявления, или для сохранения этого содержания в процессе работы. С помощью вербальной интерпретации ведущий обращает внимание на тонкие игровые ходы кого-либо из участников группы. Она необходима, когда психодраматический процесс сталкивает напрямую ребенка с его личными проблемами. Истинная психодраматическая интерпретация происходит в игре. Она имеет две формы: вербальную и поведенческую. В первом случае психодраматист, особенно, если он играет второстепенную роль, вслух, но как бы про себя делает рефлексивные замечания, описывая эмоциональное состояние своего персонажа. Такая интерпретация имеет наиболее быстрый эффект. Вербальная интерпретация может быть включена в диалог. В этом случае интерпретация дается психодраматистом из роли во время разговора. Такая интерпретация не должна нарушать дистанцию между психодраматистом и клиентом. Реалии, которые она выделяет, могут быть проиграны непосредственно в действии, а о ее эффективности можно судить немедленно, наблюдая за последствиями диалога. Можно поспорить является ли этот способ интервенции интерпретацией. Мы относим его к этому классу и считаем его специфическим психодраматическим эквивалентом интерпретации. Преследуемые и осуществляемые им задачи те же: реорганизация отношений субъекта. Тем не менее, уровень драматичности эффекта, достигаемого такими средствами, наблюдается в индивидуальном психоанализе довольно редко. Такого рода интерпретация должна быть проведена с тем же тактом и терпением как в последнем. Хорошо осуществленная, она дает двойной эффект: психоаналитический и психодраматический. Дяткин, предпочитающий использовать в игре приемы зеркала, настаивает на позиции доброжелательного понимания, которая должна присутствовать постоянно в интервенциях психо-драматиста. Психотерапевт должен быть способным прожить в игре то, что болезненно реактивируется в пациенте, его игра должна быть честной и не травматичной для пациента. Ошибкой многих французских экспериментаторов-психодраматистов заключалась в том, что они использовали технику зеркала для карикатурного изображения симптомов душевно больных. Вместо того, чтобы сообщить им таким образом, что они поняли их внутреннюю душевную боль. Можно помочь субъекту понять тайный смысл его поведения, как через объяснения, так и через проигрывание перед ним его роли. Комедия для коррекции использует карикатуру. Трагедия катарсична, так как, осознавая в процессе совершения, свои поступки и донося их смысл до зрителя, герой освобождает от груза этих поступков себя и присоединившихся к нему зрителей, и спасает жертву, присутствие которой в драме также необходимо, как присутствие дубля на сеансе психодрамы. Заключительные аккорды трагедии дают возможность герою придать освобождению глубокий символический смысл.