А сейчас, простите, но мы должны прейти ко второй пациентке.

Потапова: — Буквально в нескольких словах я представлю вторую пациентку. Если в первом случае был пубертат, то Алина, ей одиннадцать лет, представляет проблематику на фоне препубертата. Очень не простая семья. Отец с матерью развелись, когда ребенку исполнился год, и до сих пор живут в постоянном конфликте. Ребенок — центр этого конфликта. Мать после рождения ребенка впала в пассивное состояние, видимо, была тяжелая эндогенная депрессия, которая не была продуктивна. Просто мать бесконечно спала, эмоционально не была контактна с дочерью. Муж, не выдержав, ушел. Сейчас же мать продолжает упрекать бывшего мужа в том, что у него плохая дочь; говорит, что он должен принять дочь такой, какая она есть. Отец пытается бороться за дочь, мать же использует эти отношение как некий упрек. Саму мать тоже оставил отец, она его никогда не видела, нет никакой его репрезентации. Для Алины есть лишь дед, о котором не надо говорить. Бабушка страдает алкоголизмом. В конечном счете, вы увидите ребенка с очень активным, внедряющемся отцом, который что-то хочет изменить, у которого фантазм, что его дочь либо пойдет на панель, либо попадет в тюрьму; и с матерью, которая говорит: «Да, Алина такая, плохо учится и ничего уже не поможет». Девочка полностью дезинвестирует школу, ей не интересны контакты со сверстниками, учителя видятся все в негативном свете. Как-то она написала сочинение про плохую мать и дочь Настеньку. Плохая мать — это ее отношения со своей матерью. Что делает девочка? Она делает все наоборот, например, указатель на стиральной машинке поворачивает против часовой стрелки. Мать говорит, что бьет дочь, «но не больно, так как подкладываю курточку». То есть это ребенок, который переживает и эмоциональную фрустрацию и физическое насилие. Отец пытается отсудить дочь, однако судебный процесс уже долгое время не может закончиться. Вот в таком конфликте семья пришла. Ребенок в состоянии дефицитарном, в состоянии вторичного аутизма. На первой консультации девочка вела себя негативно, сидела к нам спиной, и только в процессе постепенно начала разворачиваться, вставлять какие-то фразы. Было очевидно, что внешний вид все больше дезинвес-тировался, как и школьные контакты. Взгляд у ребенка озлобленный, я бы даже сказала взгляд в никуда. Слово Папсуевой Ольге Васильевне.