Челышева: — Я тоже скажу несколько слов, поскольку это два года жизни, два года интересной работы, за которую я, в первую очередь, благодарна Виктории Анатольевне. Именно Виктория Анатольевна привезла эту технику и стала здесь в ней работать. Итак, два года очень насыщенной жизни и не всегда легко переносимых чувств. Для меня это возможность практически каждый раз играть одну из тех ролей, которые мне Иван предлагал. Я с самого начала почувствовала и поняла, кого мне отведено играть в его истории. У меня был совершенно определенный персонаж. Когда Виктория Анатольевна уезжала, то я выступала в несвойственной для меня во взаимодействии с Иваном роли, роли ведущего. И это трудно. Мне нравится играть, в том числе и депрессию, которая постоянно шла фоном, и хотелось, чтобы Иван почувствовал пространство для игры.

К тем сценам, о которых говорила Зуева Ж.В., я добавила бы еще одну. Это сцена, в которой я играла равнодушие, а Иван с ко-терапевтом пытались меня оживить. Это было настолько для него непереносимо, что я сказала о том, что эта тревога в голове не связана с ним (с Иваном), она не из-за него.

Дьяконова: — Спасибо за уникальную возможность участвовать в работе. Мне понравилось, что этот вид терапии позволяет увидеть ребенка в ребенке и сохранить ребенка в себе, всегда находиться в творческом поиске. Здесь не сказали об обратной связи. В индивидуальном анализе терапевт не спрашивает, что вам понравилось сегодня на сессии, а что нет. А здесь такая связь существует. Ведущий спрашивает пациента, что ему понравилось, хочет ли он что-нибудь изменить.

Потапова: — Сегодня у нас еще одна пациентка, прежде чем мы к ней перейдем, может быть, у присутствующих есть вопросы?

Вопрос

Райзман Евгений (психиатр, психоаналитик): — Как я понимаю, группа работает в относительно постоянном составе?

Потапова: — Группа работает по полуоткрытому принципу.

Райзман: — Да, но довольно долго в постоянном составе. В такой ситуации естественно развиваются процессы групповой динамики в коллективе самих терапевтов. Эта группа была терапевтической и для них самих. Тем не менее, это сочеталось с постоянными разборами того, что происходило. В эти разборы входили ли обсуждения групповой динамики самой группы и терапевтов или обсуждались только проблемы пациента? А если обсуждалось первое, то, как это соотносилось с состоянием пациента?