Важный этап в работе произошел после Нового года 2002 года, когда Иван съездил в санаторий с отцом. Крайне ригидный, жесткий и не сочувствующий реальный отец воспринимал Илью как свою плохую часть, «которую надо серьезно лечить», но не понимать. После приезда из санатория Иван предложил сцену «встречи Нового года в семье», в которую буквально прорвалось желание взрывать петарды. Но тут же назидаю-щим тоном он начинал говорить, что надо запретить взрывы петард. Это опасно. «Он с папой читал статью о последствиях взрыва не качественных петард». На мой взгляд, группе удалось проиграть эту двойственность желания (взрыв влечений), опасности в сцене, где папа, мама, два брата, бабушка и дедушка встречают Новый год вместе и запускают петарды на Ленинских горах. Сцена была принята им с восторгом. Вся группа впервые почувствовала, как все участники сцены веселились и радовались, было много шума, но при этом слушали друг друга, и не было тягостного чувства слияния и перевозбуждения. Эта сцена дала возможность проиграть получения удовольствия и радости от собственных желаний и протест против жесткого, архаического запрета.

Потапова: — Здесь не надолго остановимся, момент очень важный. Обратите внимание на динамику: с одной стороны первая сцена была, где как бы «нельзя». Это «нельзя» — это как раз то, что пациент испытывает перед деконструкцией жестких архаичных структур, которые защищают его от прорыва неорганизованных влечений и психоза. У пациента, как я уже сказала, есть белый психоз, соматизированный психоз. Отцовская фигура, запрещающая, архаичная. Всемогущее Сверх-Я и, если бы оно было как-то ослаблено, то здесь мог быть такой взрыв, который привел бы к психозу. Этот взрыв был опасен. Благодаря тому, что мы проиграли в группе абсолютно другие отношения с отцом, с другим отцом, который позволил удовольствие; благодаря тому, что это было в группе под наблюдением психотерапевта, взрыв произошел в защищенном пространстве. Взрыв освобождающегося позволил с одной стороны положить начало разъединению с объектом, с другой — разъединение не привело к потере Я, к полной дест-руктуризации и психотизации. Это всегда момент опасный, так как он всегда активный для человека, где он может, потеряв свои старые защиты, не имея новых, впасть в тяжелую декомпенсацию.