Во-вторых, монографический метод критиковали за томительную скуку и крайнее однообразие приемов.

По этому поводу Л. Н. Толстой писал: «Господа эти (Грубе и Евтушевский) велят изучать просто числа 1, 2, 3, 4, забывая то, что числа эти и их отношения выучены без школы каждым ребенком. Не испытав самому той томительной скуки, которую производят такого рода вещи, нельзя было бы понять и почув-5ать всей преступности такой книги, как арифметика Грубе. уже второе издание! Значит, сколько замучено, испорчено детских душ, сколько испорчено наивных учителей... В математике прежде заучивали определение действий, теперь и самих действий уже не делают, так как только на третий год, по Евтушевско-му, приступают к нумерации и предполагают, что нужно учить детей в продолжение целого года считать до 10» .

Поскольку при обучении по монографическому методу действия, как таковые, специально не изучались, а были подчинены изучению числа путем разностного и кратного его сравнения с предшествующими числами, дети не осмысливали значения каждого арифметического действия, не дифференцировали их: обучение сводилось лишь к тренировке у детей памяти и навыков. Дети вынуждены были с первых же чисел производить разностные и кратные сравнения, что путало их и не обеспечивало знаний. А непонимание и механическое усвоение начатков арифметики при однообразии и скуке методических приемов отбивало желание у учащихся заниматься арифметикой.

Следует отметить, что критика монографического метода развернулась не только у нас, в России, но и на его родине — в Германии (Грасс, Фальк, Книллинг, Танк, Кнопе, Гартман, Рэтер и другие).

Однако отдельные методисты оставались верны этому методу. В 90-х годах в Германии он был несколько видоизменен немецким дидактом и психологом В. А. Лаем (1862—1926). Книга Лая «Руководство к первоначальному обучению арифметике, основанное на результатах дидактических опытов» была переведена на русский язык Д. Л. Волковским.

Лай исходил из утверждения о врожденной способности человека воспринимать целостно (симультанно) группу предметов. «Две и три вещи могут быть ясно и отчетливо восприняты и представлены одновременно». Далее он пишет: «Искомым существенным элементом понятия числа является постуляция, признание бытия, т. е. некоторый логический, а не просто чувственный процесс».