Наличие в сознании индивидов сформированных концептуальных систем (концептосфер), которые определяют их «персональные» ментальные пространства, во многом обеспечивает координацию коммуникативных действий участников общения (понятно, что уровень эквивалентности таких образований должен быть достаточным). Таким образом, лингвоконцептуальный анализ дискурса возможен на основе исследования его «концептуальной» динамики, а изучение концептосферы может осуществляться в рамках функционирования концептов в дискурсе. В частности, С.Г. Воркачев отмечает: «Немаловажным аспектом изучения концептов является их топология: определение и описание бытования этих ментальных сущностей при функционировании в основных областях общественного сознания (в научном, обыденном/языковом, религиозном и пр. сознании), частично совпадающих с типами дискурса» [Воркачев 2002: 3]. Итак, любой дискурс «концептуален» по своей сути. Фактически, есть основания утверждать, что «концептуальная синхронизация» сознаний коммуникантов является необходимым условием порождения высказывания как такового (если я знаю, что меня не поймут – зачем говорить?).

Возникает вопрос: концепты какой природы «вычисляемы» в дискурсе? Так, по мнению В.В. Гудкова, ментальное существование абстрактных категорий в обыденном, языковом сознании преимущественно интуитивно, эти понятия не имеют дискурсивного представления [Гудков 1999: 108–109]. З.Д.Попова и И.А. Стернин отмечают: «Принципиальным для когнитивной лингвистики является положение о том, что не все концепты имеют языковую объективацию» [2009: 53]. С.Г. Воркачев определяет концепт как «единицу коллективного знания <…>, имеющую языковое выражение» [Воркачев 2004: 51-52]. М.В. Пименова и О.Н. Кондратьева считают, что концепт, являясь ментальной единицей, объективируется в языке [Пименова, Кондратьева 2009: 44]. По Е.А. Селивановой «концептом… можно считать некий конденсат воплощения авторского замысла, интерпретируемый реципиентом… И фрагмент текста, и высказывание могут передавать концепт» [Селиванова 2002: 196].