В пространстве культуры все формы представления, то есть в возможности созерцать предметный мир в его единстве, в свете различения добра и зла, – являются модулями духовного образования, знаками, помечающими процесс нравственного самосовершенствования человека. Таким образом, сама культура есть не что иное, как допущение свободы сознания субъекта, а значит, и максима осознанного, ответственного действия. Моделирование условий ее реализации шло по трем линиям немецкой философии.

Под культурой, во-первых, понималась способность особого рефлексивного, по кантовскому выражению – «критического» представления, дающего принципы рационального упорядочивания действительности. Предельным выражением этой способности оказывалась разумная организация жизни, как индивидуального субъекта, так и общественного устройства.

Во-вторых, культура трактовалась как способность совершенного представления, которое реализуется в человеческом опыте, ориентированном на идеалы и образцы. Культура в этом смысле играет роль регулятора чувственной, непосредственной сферы общественной жизни, устремленной к царству «человеческих целей» (Кант), то есть к предельно реализованной идее свободы.

В-третьих, под культурой подразумевалась способность «духовного продуцирования». В этом значении культура предстает как процесс накопления прежде всего нравственного опыта человечества, как синоним духовной истории. Идея культуры здесь высвечивается с позиции воли, ибо на первый план выдвигается творчество как необходимое условие существования субъекта, как индивидуального, так и трансцендентального.

Поскольку применительно к индивиду и к социуму постулировалась способность бесконечного совершенствования, постольку идея культуры трансформировалась в закон естественного развития духа. Развитие при таком взгляде приобрело у Канта и Гердера чисто телеологическую окраску: природе приписывалась внутренняя цель – стремление к совершенству, – и она (природа) также составляет судьбу субъекта, его предрасположенность к духовному самообретению. Постулат субстанциональности духовного бытия выливается в допущение родового (трансцендентального) разума и рассматривается сквозь призму возможностей культуры, которая, в свою очередь, предстает либо в форме идеи (образование – наука), либо в форме идеала (творчество – искусство), либо в форме цели (воспитание – история). Но в любой форме эмпирическое представление о культуре как природном воплощении совершенства приводит к представлению о цели культуры как обретении духовной свободы. Ибо духовное бытие не есть гармония многого, но знание и самосознание, не созерцание, но воплощение. Поэтому идея Культуры в немецкой философской классике неизбежно трансформируется в идею Истории, в культурно-историческую концепцию человека и общества. При этом преодолевается руссоистское противопоставление природы и культуры, что весьма важно для утверждения в личном сознании экологического принципа, без которого немыслима современная культура.