— Не прыгал ли дедушка в окно, когда учился в школе...

— Ну, и что же, ты спрашивал?

— Спрашивал.

— Что сказала бабушка?

— Однажды дедушку оставили после уроков за то, что воробья в класс принес...

— Ну, и что же? — насторожилась учительница, чувствуя что-то недоброе.

— Он через дымоходную трубу на крышу вылез, а с крыши на землю прыгнул и домой убежал.

В классе воцарилась тишина. Дети с восхищением смотрели на портрет дедушки.

— А еще бабушка говорила, — продолжал Павло, — что у дедушки тоже были «двойки» по грамматике... И я, говорит, наверное, в дедушку пошел...

В глазах у Павла сиял восторг, торжество. Он чуть-чуть повернул голову, посмотрел на портрет дедушки, и изумленной учительнице показалось, что сквозь радость, восторг, торжество в детских глазах проглядывает глубоко затаенное чувство зависти: все-таки дедушка сумел выбраться из класса через трубу, а он, внук, всегонавсего в окошко прыгнул.

Не буду говорить о том, что пережила и передумала Надежда Ивановна. .. Для чего я рассказал об этом маленьком событии из школьной жизни? Оно выглядело бы просто забавным случаем, если бы в нем, как в капле воды, не отражались большие беды воспитания.

Речь идет о великих святынях нашего общества. Юный ленинец — пионер, красный галстук — частица знамени Великой Революции, героизм, мужество наших предков — борцов за коммунистические идеалы, подвиги и могилы дедов и прадедов, павших в боях за свободу и независимость Советской Родины, —вот наши великие святыни, наши знамена, наши тончайшие и сложнейшие, самые сильные и самые действенные, самые нежные и самые хрупкие инструменты, которыми мы, воспитатели, творим человека. Всегда ли правильно и умело, уверенно и мудро прикасаемся мы этими инструментами к наиболее тонкому, что только есть в мире, — живой ткани человеческой души? Я много лет думаю над этим вопросом. В жизни нашей, в труде самом сложном, радостном, тревожном, мучительном, изнуряющем и одухотворяющем новыми силами — в создании человека — в наши дни наступает новый период — период более ясного и мудрого видения мира, более чуткого и более требовательного подхода к человеку. И в этом видении, в этом подходе самое важное — это мудрое прикосновение нашими тончайшими инструментами — святынями наших коммунистических идей, святынями нашей партийности к детской душе.