С другой стороны, существуют представления, в которых воздействие социального опыта считается решающим в проявлении родительского поведения. В основе таких представлений лежит противопоставление мира ребенка чуждому и враждебному миру взрослых. С этих позиций процесс развития понимается как выработка определенных личностных качеств, которые способны уберечь, защитить человека от травмирующего родительского воздействия. Поэтому ребенок должен выработать особые защитные механизмы, предохраняющие его от угрозы или оборачивающие ее себе на пользу. Возникнув в детстве, соответствующие механизмы защиты в дальнейшем, когда сам ребенок становится родителем, полностью определяют всю гамму отношений к собственному ребенку.

Например, ребенок, живущий под гнетом отца-тирана, может защитить себя, развив систему эмоциональных реакций, в которой беспрекословное, выстраданное долгими усилиями повиновение, представляющее само по себе защитный механизм «Я», становится источником уничижительного удовлетворения или даже мазохистского удовольствия. Когда такой ребенок вырастет, его жизнь будет в значительной степени определяться защитным механизмом «Я», сформированным ранее в рамках эмоциональной реакции на отца, выступавшего по отношению к нему как враждебный социальный агент. Такой человек будет находить удовлетворение в подчинении начальству, жене, у него обнаружится тенденция в любом взаимодействии занимать позицию «под», в том числе по отношению к собственным детям. Такому родителю свойственно чувство неуверенности, ему трудно создавать собственный авторитет в глазах детей, а его дети способны стать тиранами.

А между тем ситуация может сложиться иначе. Ребенок при отце того же типа может построить защиту «Я» в противоположном направлении. Он может восстать против отцовской власти, находить удовлетворение или даже садистское удовольствие в нанесении ущерба и в разрушении и в детском, и в зрелом возрасте. У такого человека создается позиция «над». Подобная структура отношений к отцу может вызвать у ребенка эмоциональные реакции воинственно-анархистского типа. А, став родителем, такой человек может проявить упрочившийся механизм, направляя его уже к своему собственному ребенку, который попадет в полную зависимость. Таким образом, теории этого типа описывают родительское поведение как результат усвоенного детского опыта, здесь те или иные проявления родительской любви являются не следствием разворачивания врожденных программ, а результатом навязанных собственными родителями защитных механизмов своего «Я». В итоге данные теории, определяя поведение человека как «бегство от свободы», считают также несвободным, не зависящим от собственного опыта, разума, воли и родительское поведение взрослого человека.