- Полин, почему ты не говоришь нам, когда знаешь, что начинаются эти приступы? Может быть, ты не хочешь ехать в больницу, чтобы там тебе втыкали иголки, как они обычно делают?

- Ну да.

- Ты боишься этих иголок?

- Я вот чего пытаюсь добиться — чтобы Полин научилась говорить сама за себя, думать сама за себя, чувствовать то, что она чувствует в собственном теле. Я думаю, Полин сама не заботится о своем собственном теле из-за того, что семья у вас такая заботливая. Сначала вы спросили ее: “Что тебя так беспокоит?” А потом что вы сказали?

- А потом я спросила ее, почему она не хочет нам говорить, потому что... Я сказала: “Как ты думаешь, почему — потому, что врачи втыкают в тебя эти иголки?” Но об этом она мне говорила раньше.

- Вы задали ей вопрос и тут же подсказали ответ. И девочка не стала раздумывать. Она не стала раздумывать, потому что могла сказать “да”, и все тут. И вот в чем я хочу тебе помочь, Полин, — чтобы ты думала сама. По моему опыту — а я видел много детей с астмой, — стоит детям с астмой научиться самим принимать решения самостоятельно, как они начинают управлять своей астмой.

- Я передумала. Я не собиралась просить Джули вернуть деньги, которые я ей даю, но теперь я это сделаю.

- Не думаю, что вы можете менять свои решения каждую неделю.

- Если вы хотите нас прогнать, прогоняйте. Я изменила свое решение из-за ее поведения.

- И нарушили свое слово. Вы обещали давать ей деньги в определенные сроки и сказали, что она может тратить свои деньги как хочет. Я думаю, вам нужно как-то договориться. Вы оба взрослые люди. Она для вас больше не маленькая девочка.

- А вы знаете, на что она тратит эти деньги?

- Это ее дело. Она для вас больше не маленькая девочка. Она становится взрослой.

- Она выкрасила волосы. Она тратит деньги только на себя. Я имею право на то, чтобы со мной хотя бы считались.

- Я хочу, чтобы вы посмотрели на Джули.