- Не хочу я на нее смотреть. Мне надоело на нее смотреть!

- Тем не менее я хочу, чтобы вы это сделали. Посмотрите на нее. Она больше не маленькая девочка. Она очень хорошенькая. Она взрослая женщина. Теперь я хочу, чтобы вы поговорили с ней, но не как с маленькой девочкой, а как с взрослым человеком, который живет в вашем доме. Потому что так оно и есть.

- Но она ведет себя не как взрослая.

- Не думаю, чтобы у Джули это были просто детские капризы. Она взрослая женщина, у которой был с вами уговор.

- Я не желаю, чтобы ты торчала дома, поджидая своего дружка. Я хочу, чтобы ты нашла себе работу, пока не пойдешь снова в школу — если ты собираешься снова пойти в школу.

- Я так настаиваю на своем, потому что приняла решение перед тем, как мы пришли к вам...

- Если оно не относится к нашей теме, вы расскажете мне о нем потом.

- Хорошо, расскажу потом.

- Так вот, от вас потребуется немного больше гибкости.

- Я по горло сыта этой гибкостью. Это продолжается уже 18 лет, и с меня хватит. Больше не желаю. Я хочу, чтобы она убиралась из дома. Не хочу больше видеть ее в моем доме.

- Поговорите об этом с Джули.

- Я хочу, чтобы она поняла меня. Вы говорили, что я могу высказать, что думаю...

- Джули, ты...

- Сейчас я говорю. Мы с моим приятелем возились у меня в комнате. Я не хочу вдаваться в подробности и объяснять, что мы делали, и как мы развлекаемся, и какие у нас отношения. Мать громко постучала в дверь, и я ужасно растерялась. Она сказала: “Боб, оставь Джули в покое, иначе я тебя поколочу”. Это было крайне унизительно. Мне в тот день нужны были деньги, все до последнего цента. Я рассчитывала на эти деньги, они были нужны мне именно в тот день. Я хотела взять на время машину и попросила мать дать мне ее, а она сказала, что не даст, и я ее обругала. Я имела полное право ее обругать. Я просто себя не помнила от злости. Я имела полное право ее обругать...

- Перед тем, как она ушла...