1.5. Уточнение задачи

Многим до сих пор кажется, что решение проблемы мотивации труда достигается легко и просто: плати больше — будут работать лучше, вот и вся премудрость. Но платить больше — задача неосуществимая. Человеческие потребности имеют свойство ненасыщаемости. Кроме того, если хозяин капитала станет платить как следует, уменьшится его собственная прибыль, жалко, здесь барьер неодолимый, а тут еще конкуренция заставляет инновации финансировать, нет, лишних денег не бывает. Наоборот, существует тенденция платить поменьше, конечно, в разумных пределах — забастовки и революции кого хочешь напугают.

Не могут справедливо платить и наши начальники. Родное советское правительство отбирало у трудящихся около восьмидесяти процентов стоимости произведенного продукта и достигло в этом ограблении искусства небывалого, потому что самую низкую в мире зарплату (один доллар в день, в 30 раз меньше, чем у буржуев-эксплуататоров) соединило с ложью, с «идейным обоснованием», сделав ставку на пресловутую сознательность. Когда движение «бригад коммунистического труда» стало выдыхаться, а грабеж народа усиливаться, родилась поговорка: «Вы делаете вид, что платите зарплату, мы делаем вид, что работаем». Вся страна «делала вид» и в обстановке всеобщей имитации труда и симуляции его оплаты экономику лихорадило тем больше, чем большими становились упования на сознательность и моральные стимулы.

Воспитать коммунистическое отношение к труду не удалось, зато удалось создать советское. Это такое отношение, когда человек не работает, а только зарабатывает. Но поскольку зарабатывает мало и плохо, то и работает так себе. В сущности это сплошная непрекращающаяся забастовка. Бывает забастовка «итальянская», сидячая, лежачая, а у нас бастовать было невозможно и появился особый вид забастовочного протеста — «я что, дурак, чтобы на работе работать?»

Формирование «коммунистического отвращения к труду» было успешно подхвачено правительством «демократов». Преуспели они значительно, авторитет честного труда оказался разрушен полностью. То ли по крайней неумелости, то ли по особой злой изощренности наших правителей, этого мы пока не знаем, трудовая этика уступила место культу наживы, спекуляцию приказано было именовать предпринимательством, а работой стало называться неподвижное стояние возле небольшой кучечки товара на барахолке. Но если человек просто стоит, то в это время ничего не производится. Возразят: он, мол, производит услуги. Но ясно ведь, что то количество ботинок, которое пытаются продать сто человек, очень легко продал бы всего один продавец обувного отдела.