Ближайшим образом кризис детства является кризисом образовательной системы, которая и определена как посредническая — та, в! которой происходит "трансляция культуры". В нашу задачу не входит социокультурный анализ строения и функционирования образовательных институтов и поэтому здесь лишь бегло будут очерчены парадоксы современного функционирования этих институтов,, уже отмеченные другими авторами (Библер, 1993; Михайлов, 1993; Щедровицкий, 1993).

Образовательная система буквально "встроена между" культуротворцами и культуропотребителями. По замыслу она должна объединять, связывать одних с другими, однако же по фактическому положению дел разъединяет их и становится самостоятельным производством и самодовлеющей структурой. Считается само собой разумеющимся то, что производство культуры и ее передача — это разные (причем, не разно-акцентированные, а именно отдельные) деятельности. Одно дело, например, разработка математических (или иных) теорий, другое — их использование в учебном процессе. При этом предполагается, что сама разработка ни в каком обращении к кому-либо не нуждается, что это особое замкнутое в себе специальное (и в этом смысле — профессиональное) действие. Понятно, что при этом передача, например, математических достижений выступает как их адаптация для профанов (профанирование) и в этом смысле — симуляция самих математических (и любых иных) действий. Сама профессиональная культура устроена так, что требует выбора лишь между "профессиональным аутизмом" и дилетантством. Этот выбор действительно является единственным, если за идеальную форму принимать готовые знания или технологию, а не ту позицию, тот способ видения мира, который в них редуцирован.

Очевидно, что функционирующая указанным образом культурно-образовательная система не может служить предпосылкой и основанием для понимания сути посредничества.

Более того, я считаю, что таким основанием не может являться никакая нарочито обучающая или воспитывающая ("педагогизированная") форма. Сама ее нарочистость предполагает, что обращение к другому является внешним актом по отношению к культуротворчеству, т.е. не входит в него как необходимый момент. В этой и следующей главах я, вслед за другими авторами (Михайлов, 1990), попытаюсь показать, что в той мере, в какой событие предполагает явленность и адресованность идеи, обращенность должна органично и внутренне входить в структуру посреднического действия.