Анализ не будет полным, если специально не оговорить, что двойственность человеческого действия (двумерность и двуискомость ориентировки) характеризует лишь этап его становления. При этом продукты действий — знаково-предметные культурные формы — по определению и происхождению "прозрачны" по отношению к иному действию. Через них действие другого становится видимым и понимаемым, т.е. предметным. Однако по мере становления кооперации и по мере технологизации действий эти же предметы могут становиться (и становятся) не посредничающими, а, наоборот, "отгораживающими" одно действие от другого, замыкающими действие на себе, консервирующими его. Если известны правила и алгоритмы, с помощью которых можно изготовить чашку, то совершенно безразличны образцы ее употребления. Действие замыкается чашкой и ее "товарным видом", а все остальное начинает восприниматься как несущественное. Мы полагаем, что такую социокультурную ситуацию нельзя брать за основу психологической теории действия; это ситуация его редуцированной предметности.

Видимо, для логики развития предметного действия независимо от того, идет речь об истории или онтогенезе, характерен тот закон, который Д.Б. Эльконин отнес к развитию системы отношений ребенка и взрослого: чем более обособляется действие, тем более полны и всеобщи его связи с другими действиями (построение возможностей других действий) и, добавили бы мы, тем более творческим, трудным и ответственным становится его построение и осуществление.

5.7. Основные положения о предметном действии.

Представление предметного действия лишь как преобразования вещей по их логике является редукционистским.

Предметное действие лишь по видимости является преобразованием вещей. В какой бы форме (индивидуальной
или коллективной) оно ни осуществлялось, его суть и смысл состоят в построении им другого действия. Действие — это всегда два одновременных и дополнительных преобразования, ни одно из которых не является естественным продолжением другого.