Почему в число трех диагносцируемых характеристик был включен оптимизм-пессимизм, казалось бы, к характеристике самого сознания не относящийся? Во-первых, потому, что оптимизм-пессимизм является общей характеристикой активности личности, которая, в свою очередь, содействует или препятствует активности мышления. Во-вторых, мы опирались на исследования оптимизма-пессимизма Залеским и Ленцем, выявлявших путем кросскультурного сравнения список наиболее сложных мировых социальных проблем (например, нуклеарной катастрофы, здоровья, СПИД а и т.д.) и получивших различия оптимизма-пессимизма по ответам респондентов о возможности-невозможности их решения (стоит заметить, что, по полученным ими данным, Украина не занимает самого первого места по пессимизму, уступая его такой стране, как Румыния, несмотря на Чернобыльскую катастрофу) [14]. Иными словами, авторы максимально сблизили характеристики оптимизма-пессимизма именно с социальными проблемами и возможностью-невозможностью их решения, что и отвечало общему принципу их взаимной пересекаемости.

Своеобразие российского менталитета мы исследовали, опираясь и на западную (эмигрантскую) публицистику, стремившуюся чаще всего с критических позиций выявить особенности социалистического образа жизни и сознания (в частности, издаваемый Т.Розановой журнал «Синтаксис», газету «Русская мысль», издаваемую в Париже, и другие источники). Для нас были крайне важны результаты социологических отечественных исследований, прежде всего Н. И Лапина, проведшего очень тонкий и глубокий лонгитюд изменения российских ценностей методами, близкими к семантическому дифференциалу в психологии, и более оригинальными, обеспечившими ему — в отличие от обычных опросов общественного мнения — картину глубинной архитектоники российского ценностного сознания, его «гештальтов» в каждый изучаемый период [ 8 ], а также на исследования В.Ф. Петренко [10], изучавшего методом семантического дифференциала политическое сознание. Взяв за основу типологии личностно-ориентированные представления, рассматривали их как базовый констатирующий пласт сознания, а в качестве критерия его функциональных возможностей проблемность, оперативность, дееспособность социального мышления, а потому жизнеспособность самих типов личности, как об этом подробно говорилось выше. Основой явились оригинальные исследования, проведенные в лаборатории психологии личности за последние пять лет. В их числе были прежде всего теоретико-эмпирические исследования А.В. Брушлинского: совместно с В.А. Поликарповым — мышления в диалоге, совместно с Л.В. Темновой — решения моральных задач, совместно с М.И. Воловиковой — интеллектуального решения моральных задач (продолженное впоследствии М.И. Воловиковой совместно с О.П. Николаевой, исследовавших соотношения правового и морального сознания по методике Тапп), наконец, оригинальные теоретико-эмпирические исследования российской ментальности в когнитивно-нравственно-правовом аспекте В.В. Знаковым [6]. В комплекс исследований, проведенных данным авторским коллективом, вошли: