Майя (3 г, 2 мес), выслушивая инструкцию, улыбается и вертится. Как только начался счет, Майя тотчас срывается с места и бежит к экспериментатору. Юра (3 г. 5 мес.) слушает инструкцию и убегает в конец коридора, не дожидаясь начала игры и соответствующей команды. Ася (3 г. 3 мес.) стоит, выжидая команды, и тогда сразу же бежит, смеется. Снова бежит обратно: «Я еще хочу к тебе бежать». Не ожидая команды, бежит к экспериментатору. Тамара (3 г.) внимательно выслушивает инструкцию. Стоит спокойно и с улыбкой смотрит на взрослого. После окончания команды с места не двигается. Как видно, между импульсом бежать и правилом игры еще нет никакой борьбы.

После этого у детей организовывалась сюжетная игра в паровозики.

«Ты хочешь играть в паровозы? Я буду один паровоз и буду кричать, как паровоз, ту-ту. Ты будешь второй паровозик. Когда ты услышишь, что большой паровоз кричит «ту-ту», беги к нему и прицепляйся. Если ты сразу не поедешь, значит, ты испорченный паровозик и не сможешь играть». Тамара (3 г.): «Я там буду кричать ту-тут-ту», - пошла на место, ожидает сигнала. На сигнал «ту-ту» также начала гудеть и, слегка присев, как бы таща ноги за собой, двигаться к экспериментатору. «Доехал паровоз», - с улыбкой говорит она. Ася (3 г. 3 мес): «Я хороший паровозик - вот так ту-ту!» И побежала по залу. Стала на указанное ей место, выжидающе смотрит на экспериментатора. При сигнале сразу же выбежала из своего места. Гудит, с улыбкой прибежала и остановилась позади экспериментатора. «Опять хочу», - заявляет она, и бежит обратно, снова сразу после звуков «ту-ту» выбегает.

Итак, в игре в паровозы дети значительно легче выполняют правила, чем в простой эстафете. Однако во всех вариантах игры, где основной смысл для ребенка представляет беганье, правило также едино. Почему же сюжет облегчает борьбу с непосредственным импульсом в пользу подчинения правилу? Почему, назвавшись паровозом, ребенок легче преодолевает непосредственный импульс, побуждение бегать? Ведь, собственно, кроме этого, ничего не изменилось. Не изменилось ли? Изменился, хотя и незначительно, внешний рисунок движений, а внутреннее психологическое значение действий перестроилось весьма существенно. Дети в сюжетной игре не просто бегают, а иногда делают особые движения ногами, сгибают колени, гудят, подражая гудку паровоза. Само свое движение они называют не бегом, а ездой, а себя - паровозиками. Дети хотят не просто бегать, а бегать как паровозики. Помните, о себе девочка говорила: «Я хороший паровозик».