После всего сказанного необходимы две оговорки, тесно связанные между собой.

Речь шла о методе, стремящемся исходить из внутреннего строя самой средневековой мысли и из ее собственных задач, отличных от наших задач,— о попытке ближе, чем это делалось прежде, держаться вещей, каковы они есть. Между тем читатель найдет у меня сопоставления с фактами современной духовной культуры. Это ли не «модернизация»? Чем подобное поведение автора отличается от способа рассмотрения средневековой эстетики под знаком привычных школьных «проблем» и «категорий» — от того самого, от чего автор только что отказывался? Отвечаю: именно тем, что это не метод — не сквозной, систематически примененный принцип перетасовки и деформации самого материала, а маргинальные замечания «по поводу», более или менее интересные для автора, может быть, любопытные для кого-нибудь из читателей, но не обязательные для самого изложения. К тому же сама обнаженность такой модернизации в значительной степени ее обезвреживает. Ведь если современность названа по имени, игра ведется открыто, и читателю предлагается усмотреть необязательный, экспериментальный характер такого соотношения. Опаснее, когда выгнанная в дверь современность возвращается через окно уже в замаскированном виде, когда модернизация неприметно растворена уже в самом способе членить материал и когда неизбежный риск интеллектуального эксперимента спрятан за мнимой самопонятностью изложения. Тогда облик предмета подвергается деформации уже не в своих ассоциативных связях, но в себе самом. Нет нужды говорить, что ни одному из таких сопоставлений с современностью не могут быть приданы функции логического довода, что бы то ни было доказывающего. Comparaison n'est pas raison. Сравнение — не довод и решительно ничего не объясняет, но иногда может нечто пояснить, т. е. спровоцировать такое состояние ума, при котором мы непосредственно усматриваем нечто, до сих пор остававшееся для нас не замеченным. Поставление рядом фактов различных эпох не отвечает ни на один вопрос, но иногда предлагает нам «наводящие вопросы». Средневековье ничего не объясняет в современности, современность ничего не объясняет в средневековье: эпохи не могут давать друг другу готовых ответов, но они могут обмениваться такими вопросами, от которых вещи делаются прозрачнее.