Рядом с учителем это сделать сложно, поскольку чрезвычайно велико его влияние. А ученику необходимо как-то выйти из ситуации, задаваемой школой и ее руководителем, что бы переосмыслить все то, что делается и выявить собственное понимание и видение этого. Для проделывания такой работы необходимо отдалиться от учителя психологически или даже физически, например, куда-то уехать.

Если учитель сам как-то задумывается над этим, и достаточно терпим к «инакомыслию», то он либо сам может отправлять своих учеников для становления их самостоятельности, либо отпускать их. Как это, например, произошло в отношениях Л. С. Выготского и А. Н. Леонтьева. Когда Л. С. Выготский, несмотря на тяжелые переживания по поводу расхождения с ним А. Н. Леонтьева и его отъезда с группой более молодых своих учеников в Харьков, их «отхода» от того, что Выготский считал магистральной линией развития идей своей школы, пишет ему такие слова: «Знаю и считаю верным, что ты внутренне в два года проделал путь (окончательный) к зрелости. Желаю тебе от души, как пожелал бы счастья в решительную минуту самому близкому человеку, сил, мужества и ясности духа перед решением своей жизненной линии. Главное: решай – свободно …» [55].

В противном случае, если ученик, чаще всего имеющий собственную сферу экспериментальной практики, приходит к пониманию ограниченности теоретической позиции учителя, разрыв бывает скандальным. Как это произошло, когда после нескольких лет изоляции в военные годы один из самых преданных учеников и единомышленников З. Фрейда О. Ранк решился на поиск новых техник и предложил Нью-Йорскому психоаналитическому обществу свою независимую программу психоаналитических исследований. Это повлекло за собой официальный разрыв с Фрейдом и исключение Ранка из Венского психоаналитического общества.

Разрыв между учителем и учеником связан, как правило, с расхождением их в предметном содержании (категориальный строй, понимание первоочередных задач и перспектив исследования и т.д.), а не в сфере межличностных отношений. И как бы ни складывались отношения учителя и ученика, даже когда ученик выбирает другой путь, и создает собственную школу, он все равно остается учеником своего учителя. Очень точно это подметил А. Р. Лурия [55]: «От себя у меня почти и нет ничего, все от Льва Семеновича (Выготского), да и не у меня одного, у многих из нас, только одни это признают, а другие – нет…».