Онтогенетическими предшественниками бреда в детском возрасте можно считать некоторые формы преимущественно аффективных нарушений, которые нередко сочетаются с неразвернутыми перцепторными компонентами и, по-видимому, элементарными образами воображения. Так, например, уже в 4—5 лет у некоторых детей, позднее обнаруживающих неразвернутые бредовые идеи преследования и воздействия, бывают приступы немотивированного диффузного страха, чаще беспредметного, обычно вечером и ночью. Ребенок прижимается к родителям, повторяя: «Боюсь, боюсь!». Иногда страх имеет необычное, вычурное содержание: ребенок боится форточек, водопроводных кранов, чайников, ветра, шума воды.

Отсутствие в описанных состояниях идеаторного компонента, даже элементарного, не позволяет считать их рудиментарными формами бреда. Тем не менее изучение динамики психических нарушений у таких детей свидетельствует о существовании ряда переходных состояний от приступов диффузного страха к собственно бредовым феноменам. Следовательно, описанные приступы немотивированного страха могут рассматриваться как предшественники, предвестники будущего бреда. Отсутствие при них идеаторного компонента и неразвернутость перцепторного компонента, очевидно, объясняются возрастным уровнем развития психики.

В несколько более старшем возрасте (6—9 лет) у детей, которые ранее испытывали описанные приступы страха, нередко возникают немотивированные своеобразные состояния с тревожно-боязливым аффектом, напряженностью, подозрительностью и двигательным беспокойством. Дети становятся тревожными, с недоверием всматриваются в окружающих, боятся подходить к незнакомым или малознакомым лицам, сторонятся других детей, прячутся по углам, отказываются выходить на улицу, склонны расценивать действия окружающих как недружелюбные, враждебные («дядя посмотрел на меня злыми глазами»). Они нередко жалуются на недомогание, плохое самочувствие, отсутствие аппетита.

К рудиментам бреда у детей дошкольного возраста можно отнести своеобразное настороженное, боязливое отношение к предлагаемой пище («она плохая», «грязная»), описанное В. М. Башиной (1980) при шизофрении.