Помимо этого, ясно видно, что психолингвистическая концепция Хомского — Миллера представляет собой как бы проекцию лингвистической модели в психику. В по­давляющем большинстве исследований этого направле­ния речь идет об анализе и количественной оценке «пси­хологической реальности» тех или иных компонентов языковой структуры или правил перехода от нее к каким-то иным структурам, обычно постулируемым и объ­являемым психологическими (например, имеет широкое хождение понятие «когнитивной», или познавательной, структуры, хотя лишь немногие психолингвисты дают этому понятию серьезное научное истолкование; к числу последних принадлежит один из авторов настоящей книги, Дэн Слобин).

Эта «лингвистичность» психолингвистической кон­цепции, основанной на идеях Хомского, вызвала критику тех психологов, кто не попал под его влияние. Но осо­бенно существенно, что среди последователей Хомского и Миллера с самого начала возникла тенденция «под­править» «миллеровскую» психолингвистику, сделать ее более психологической, привести в соответствие с концеп­туальной системой общей психологии. Эта тенденция особенно ярко проявилась в работах молодых психоло­гов так называемой Гарвардской школы, прямых учени­ков и сотрудников Дж. Миллера — Т. Бивера, М. Гарретт, Д. Слобина.

Слобин защищал свою докторскую диссертацию «Грамматические трансформации у взрослых и детей» в 1963 г. в Гарвардском университете. Уже в ней он по­шел своим, неортодоксальным путем. Это выразилось, в частности, в том, что Слобин ввел и экспериментально обосновал понятие «обратимости-необратимости» языко­вых структур. В предлагаемой вниманию советского чи­тателя книге Слобина «Психолингвистика» об этом по­нятии говорится достаточно подробно, поэтому мы огра­ничимся лишь самым важным выводом, следующим из понятия обратимости, — что в речевом механизме чело­века существует звено, осуществляющее содержательную оценку языковой информации независимо от анализа языковой структуры предложения. Этот вывод принци­пиально важен потому, что ставит под сомнение основ­ную идею Хомского относительно «языковой способно­сти». В дальнейших своих публикациях, в основном по­священных детской речи, Слобин развивает и углубляет этот подход, стремясь связать закономерности усвоения языка с доречевыми формами поведения и вообще пред­ставить психолингвистические закономерности как част­ный случай общепсихологических.

Внимательный читатель публикуемой книги Слобина легко заметит, что, излагая более или менее общепринятые