Порядок слов и маркеры различных типов, вместе взятые, и составляют грамматику, превращая бессвязный набор слов в предложение. Грамматика находится между звуками речи, которые мы слышим или произносим, и теми значениями, которые связаны с этими звуками. Поток слышимых нами звуков становится осмысленным только тогда, когда мы «знаем» (пусть бессознательно) грамматику данного языка. Общение одного человека с другим возможно только тогда, когда эти глубинные зна­ния о языке совпадают у обоих.

Часть грамматики, называемая синтаксисом, связана со способами создания предложений. Изучение синтакси­са сталкивает нас лицом к лицу с одним из наиболее важных аспектов человеческого языка — его продуктив­ностью. Нам почти никогда не приходится создавать новые слова, и большинство предложений, которые мы слышим, не требует от нас понимания каких-то новых слов. Но мы постоянно должны создавать и понимать новые предложения. Этот факт часто вызывает удивле­ние. Почему-то интуитивно кажется, что запас предложе­ний не может быть столь велик. Чтобы убедиться в том, что число предложений практически бесконечно, попро­буйте проделать следующий эксперимент: возьмите любую книгу, выберите в ней любое предложение (например, то самое, которое вы сейчас читаете) и читайте книгу дальше до тех пор, пока вы не встретите то же самое предложение. И если только вам не попалось клише или часто приводимая цитата, вы скоро убедитесь в бесполезности своих усилий. Предложения в подавляющем боль­шинстве — явления уникальные.

И поэтому центральная проблема современной лингвистики состоит в следующем: каким образом мы можем понимать (или создавать) новое для нас предложение? Запасом слов мы овладеваем при помощи запоминания, но мы не можем таким же образом овладеть и запасом предложений. Тогда приходится предположить, что мы овладеваем чем-то, что психологически эквивалентно системе правил, благодаря которой мы можем расширить наш ограниченный опыт с ограниченным числом предло­жений до способности порождать и понимать бесконечное число предложений. Одна из важнейших проблем психо­лингвистики—понять природу и развитие этой способ­ности.

Здесь следует пояснить, что психолингвисты, говоря о правилах, вовсе не предполагают, что люди могут эксплицитно сформулировать правила грамматики и что дети обучаются таким правилам. Никто не может сфор­мулировать все правила английской грамматики, до сих пор этого не удалось сделать даже самым опытным лингвистам. Поэтому в предыдущем абзаце не случайно написано «чем-то, что психологически эквивалентно си­стеме правил». Как писала Сьюзен Эрвин-Трипп, психо­лингвист из университета Беркли, «чтобы стать носите­лем языка... нужно выучить... правила... То есть нужно научиться вести себя так, как будто ты знаешь эти пра­вила» (см. Slobin, 1967, р. X). Проблема правил будет подробнее рассмотрена в главе 3. Главное состоит в том, что ребенок овладевает гораздо большим, чем какой-то конкретный набор словосочетаний. Он овладевает зна­ниями, которые позволяют ему выйти за пределы конкретного набора известных ему предложений и начать производить и понимать нескончаемое число новых пред­ложений.