Вплоть до революции 1917 г. в нашей стране развивалась эта школа педагогов-антропологов, яркими представителями которой были К. К. Сент-Илер, М. И. Демков, П. Ф. Лесгафт, П. Ф. Каптерев, В. А. Вагнер, Ю. И. Айхенвальд и многие другие. Тоталитарным режимом были уничтожены усилия органически слить человековедение с образованием, нередко вместе с людьми, самоотверженно служившими этому спасительному синтезу. После запрещения педологии и истребления педологов педагогике оставили только некие «связи» с другими науками о человеке. Целостное и системное изучение объекта педагогики стало невозможным. «Связь» — вещь туманная. Один исследователь «связывается» больше, другой меньше. Один лучше подготовлен в «связывающихся» науках, другой меньше. Один знаком с одними науками, другой — с другими. Один в какой-нибудь психологической теории усмотрел то, а иной — совсем не это. «Связь» — дело несистематическое. Всех наук о человеке не усвоить никому, а надо: надобно знать растущего человека «во всех отношениях». Как? Ответа не было. Педагогика оставалась «бездетной». Ее горьким уделом были ползучий эмпиризм или голые спекуляции.

Со второй половины 20-х гг. многие функции педагогической антропологии взяла на себя педагогическая и возрастная психология, но и она в тоталитарном обществе не могла рассчитывать на приоритеты и не получала их. Талантливые и смелые ученые — Б. Г. Ананьев, Л. С. Выготский, П. Я. Гальперин, Э. В. Ильенков, Д. Б. Кабалевский, В. А. Сухомлинский, Д. Б. Эльконин и другие нашли педагогические принципы, основанные на глубоком знании человеческой природы. Они остались практически невостребованными практикой. Между тем они несут в себе еще далеко не использованный ценный и во многих отношениях новаторский материал.

В несоциалистической части мира в XX в. проблема человека и его образования становится эпицентром ожесточеннейших дискуссий и главным параметром дифференциации педагогической практики и теории. Вильгельм Дильтей, Мохандас Карамчанд Ганди, Зигмунд Фрейд, Карл Ясперс, Мартин Бубер, Эрих Фромм, Жан Пиаже, если ограничиться немногими из ярчайших примеров, взятыми из XX столетия, придавали стимулы собственно педагогическому мышлению именно антропологией в том или ином ее освещении.