Нам более близко понимание чуда, которое дает известный отечественный философ А.Ф.Лосев: «Ясно, что в чуде мы имеем дело прежде всего с совпадением или, по крайней мере, с взаимоотношением и столкновением двух каких-то разных планов действительности ... несомненно, это есть планы внешне-исторический и внутренне-замыс ленный, как бы план заданности, преднамеренности и цели... Итак, в чуде встречаются два личностных плана:

1) личность сама по себе, вне своего изменения, вне всякой своей истории, личность как идея, как принцип, как смысл всего становления, как неизменное правило, по котором) равняется реальное протекание,

2) самая история этой личности, реальное ее протекание и становление, аналогичное становление, сплошно и непрерывно текучее множест-зо-единство. абсолютная текучая неразличимость и чисто яременная длительность и напряженность» (Лосев, 1991, с. 142-144).

Примечательно, что еще Ф.М.Достоевский видел подлинную жизнь личности как бы в точке «несовпадение человека с самим собой». В данном определении чуда: подчеркивается его связь с развитием человека и его личности, но, в отличие от религиозного толкования, не выделяется предопределенность чуда со стороны иной си-ды. В том-то и смысл чуда, а соответственно, и личностного развития, что они не только зависят от внешних влия-дяй, но и носят спонтанный характер, где особую роль играет не что-то «запланированное» кем-то, а случайное, «яестимулированное извне» и т.д. «Личность — это спонтанность. Спонтанность — это открытие вселенской потенциальности. Способность попадать в резонанс с ней», — отмечал В.В.Налимов (Налимов, 1989, с. 204).

Человеку, реализующему себя на уровне обыденного сознания, гораздо проще избегать «всяких там случайностей» и жить спокойно, по заведенному и всеми одобряемому порядку. Причем, парадокс жизни проявляется еще и в том, что некоторые такие люди, в своем стремлении к спокойной жизни, вынуждены иногда преодолевать немалые трудности и демонстрировать самые высокие уровни проявления активности, граничащие с чудом ... Примечательно, что многие великие люди и гении часто сами не могут толком сказать, почему, каким образом они достигли выдающихся результатов в науке, искусстве, общественной жизни, политике... Причем, гении иногда вообще сравниваются с «безумцами», которые действуют по неведомому многим вдохновению и интуиции, испытывая при этом «муки творчества», но без которых они часто не видят смысла в своей жизни... (см. Гончаренко, 1991).