После октябрьской революции 1917 года, «повсюду, в городе и в деревне, в высших слоях еврейского нэпа, в разлагающемся коммунизме и в предприимчивой крестьянской молодежи царит один и тот же дух: накопления, американизма, самодовольства», — отмечает Г.П.Федотов, — «Гибель коммунизма, можно думать, не только не остановит, но еще более подвинет этот рост буржуазного сознания. Интеллигентские «идеи» находят свою настоящую (не псевдоморфную, религиозную) почву: в новом мещанстве» (Федотов, 1990, с. 441). Г.П.Федотов достаточно пессимистично оценивал перспективы интеллигенции в России, отмечая, что «интеллигенция, уничтоженная революцией, не может возродиться, потеряв всякий смысл» и что «теперь это только категория работников умственного труда или верхушка образованного класса» (там же, с. 441).

Известно, что на смену нэпу в России пришел сталинский тоталитаризм. Можно предположить, что ожесточенность сталинизма в немалой степени также объясняется ущемленным ощущением собственной значимости уже применительно к новым «хозяевам жизни», которым приходилось долго терпеть демонстративную мелкобуржуазную роскошь «нэпманов». Именно в этот период было совершено, как считает Б.Васильев, самое «гениальное» преступление Сталина: отечественная интеллигенция была сведена к «узким специалистам», когда наспех подготовленные «выдвиженцы» — эти «решающие все кадры» вытеснили старую интеллигенцию с ее ориентацией на общечеловеческие ценности (см. Барбакова, Мансуров, 1991, с. 148). Напомним, что еще К.Маркс предостерегал об узкой специализации, превращающей работников в «профессиональных кретинов».

Главной особенностью русской интеллигенции советского периода, считают К.Г.Барбакова и В.А.Мансуров, является «поведенческое двуязычие», когда на работе, на людях человек говорит и делает одно, а дома, в кругу друзей — совершенно противоположное: «Умным человеком можно назвать того, кто понимает двойственный характеретской реальности и ведет себя соответствующим образом очень важно для советской интеллигенции освоить правила поведенческого двуязычия, чтобы выжить» (Бармакова, Мансуров, 1991, с. 165). На данном этапе трудно провести черту между советскими властями и интеллигенцией, поскольку правящий класс пополнялся тогда из слоя интеллигенции, между ними даже существуют определений альянс, взаимная забота и своеобразные «рыночные отношения». «Можно даже предположить, что большинство представителей интеллигенции даже испытывают чувство благодарности властям за то, что они обеспечили их работой за довольно щедрое вознаграждение». Главное условие такого альянса интеллигента с властями — это «молчание, чтобы выжить...» (там же, с. 167). Тем не менее, те же авторы отмечают, что, несмотря на тоталитарную власть «русские поля продолжают регулярно приносить богатые урожаи в искусстве и науке» (там же, с. 169). К сожалению, последние годы в России (в эпоху демократического «стремления к свету в конце туннеля») характеризуются поразительным творческим бесплодием, что позволило известному драматургу В.Розову говорить о них как о «нетворческом времени»... (Розов, 1996).