И, тем не менее, творческий труд достойного человека вполне может выступать как основание для ощущения собственной значимости и для достойной оценки результатов его трудовой деятельности уже после смерти. Рассуждая о возможности «выхода человека за пределы самого себя и социальном бессмертии», А.Г.Асмолов, вслед за А.В. и В.А. Петровскими, выделяет «личностные вклады» человека, которые дают ему возможность быть «представленным в других людях», «продолжить себя в другом», которые «позволяют личности продолжить свое существование «по ту сторону» актуального общения и совместной деятельности в форме инобытия индивида в других людях, вольно или невольно производя своей активностью преобразования в их личностях, внося в них значимый для их жизни личностный вклад» (Асмолов, 1990, с. 360).

Таким образом, элитарность в контексте рассмотрена проблемы смерти и бессмертия характеризуется реальными отношениями данного человека с обществом, его вкладом в общественную жизнь, стремлением оставить в памяти окружающих наиболее значимые поступки своей жизни через определенные ритуалы погребения и духовного «общения» с образом умершего. Печально, когда наиболее существенным «поступком» умершего оказывается величина (стоимость, грандиозность) самого захоронения, значительно превышающая сами «деяния» его жизни, но еще печальнее, когда труд по-настоящему достойного и творческого человека так и остается неоцененным ни современниками, ни потомками... В последнем случае человеку остается надеяться, но одновременно, осознавать и гордиться тем, что его усилия, таланты и помыслы все равно находят свою продолженность в душах других людей. И пусть даже это происходит анонимно, не это также можно назвать разновидностью «социального бессмертия», только уже не «бессмертия имени», а «бессмертия самого дела» человека.

При этом вполне могут возникать ситуации, что начатые дела или мысли (идеи) уже умершего человека соучаствуют в делах ныне живущих людей, иногда даже организуя и корректируя действия целых трудовых коллективов. Но тогда возникает вопрос: поскольку умерший человек в некоторых своих психологических ипостасях (в своих идеях и мыслях) все-таки присутствует в качестве своеобразного «соучастника» ныне действующих людей, то не правомерно ли говорить о том, что умерший человек также является субъектом данной трудовой деятельности и также вправе претендовать на оценку и одобрение результатов данного труда? Ответ на этот вопрос совсем не является очевидным и простым. Например, считается само собой разумеющимся, что музыка или другие продукты творчества некоторого таланта, используемые при создании нового фильма также «работают» на успех этого фильма, поэтому родственники-наследники этого таланта имеют даже формальное, узаконенное право на вознаграждение за этот труд, только потому, что сам талант лишь физически не способен это вознаграждение получить. Правда, здесь возникает интересный момент: физически вознаграждение (именно материальное вознаграждение) талант (труженик) не получает, но моральное вознаграждение все равно достается именно ему, а не замещающим его на земле «физическим» наследникам. Осознавая такую возможность — возможность своего права на моральное вознаграждение за труд уже после смерти, труженик (талант) еще при своей жизни, как бы предвкушая оценку значимости своих деяний и всей своей жизни, вполне может и повысить ощущение собственной элитарности, экстраполированное во времени (из настоящего в воображаемое, предвкушаемое будущее, и обратно).