Данный «грех», по мнению Нила Сорского, несет опасность для человеческой личности. Эту опасность он оценивает с религиозной точки зрения. Вместе с тем определенная религия всегда является концентрированным выражением характеристики социальной системы. В индивидуальном обогащении человека присутствует опасность нарушения принципа «будь как все», стержневого принципа российской культуры. Его подрыв нарушает устои, стабильность общества, чему свидетельством является эпоха и Гражданской войны и нашего времени. Но это совсем не значит, что «сребролюбие» - это «грех» для западной культуры, западного человека. Перефразируя поговорку можно сказать: «Что для немца хорошо, русскому смерть».

Примечательным является то, что данному греху имеется активная антитеза – нестяжание (СНОСКА: Дьяченко Григорий. Указ. соч). Добродетель, обнаруживающая себя в отказе от излишеств и милосердии. И если сребролюбие несет в себе психологически эгоизм, то нестяжание, напротив, прежде всего это – самоотвержение. Естественно, полная самоотверженность не может иметь «мирское» обоснование (тогда в нем в том или ином виде сохраняется эгоизм), поэтому в Православии самоотверженная добродетель приобретает трансцендентальное значение: «Если человек не имеет вовсе никакого попечения о себе ради любви к Богу и дел добродетели, зная, что Бог печется о нем, - таковая надежда есть истинная и мудрая» (СНОСКА: Духовные наставления св.саровского старца о.Серафима.). Таким образом, и антитеза греха сребролюбия находит религиозное обоснование. Вместе с тем, придается трансцендентальный характер и принципу «коллектив выше индивида», но в этом случае коллектив утрачивает свое «мирское» значение и персонифицируется в идее Бога.

Следующий, четвертый грех – «гнев» (СНОСКА: См. напр.: Сорский Нил, Дьяченко Григорий), переводя на психологический язык, агрессия, или всплеск негативной активности индивида, направленной на других или на себя. Гнев – интенсификация потребности в безопасности, своеобразная защитная реакция индивида. Гнев, как действующий фактор, разрушителен для любой социальной системы. Поэтому регулятивные механизмы любой культуры направлены на «дезактивацию» такой разрушительной энергии. Для любой христианской культуры механизмы дезактивации гнева одинаковые, идущие от психологических формул Христа – терпение и всепрощение. Однако есть небольшое специфическое отличие, свойственное Православной морали, а точнее, в целом русской морали, в которой антитезой гневу является терпение, или более широко кротость (СНОСКА: Дьяченко Григорий. Указ. соч.). Терпение – главный регулятивный механизм поведения человека в неопределенных обстоятельствах. Причем терпение как неактивность, как «непопечительство» о себе: «утро вечера мудренее», «стерпится - слюбится», и т.п.