Базируясь на представлениях С. Шехтера, Э. Уолстер предположила, что романтическая любовь возникает в определенных ситуациях как наиболее приемлемое объяснение самому себе состояния своего физиологического возбуждения. Тогда становится понятным, что в качестве предпосылок любви могут выступать как положительные, так и отрицательные эмоциональные состояния, например, страх. Важно лишь, чтобы они обеспечивали определенный уровень физиологического возбуждения. Если вспомнить рассматривавшийся нами в § 4 главы 2 эксперимент Д. Даттона и А. Арона [136], то можно сказать, что большая симпатия к девушке-интервьюеру испытуемых, находящихся на висячем мосту, по сравнению с теми, кого опрашивали на стационарном мосту, вызывалась тем, что они таким, более благоприятным для себя образом интерпретировали возбуждение, вызванное раскачиванием моста. Более адекватной, по-видимому, была бы категоризация этого возбуждения как страха. В тех же случаях, когда в качестве интервьюера выступал мужчина, симпатия к нему на обоих мостах была одинаковой. Это объясняется тем, что согласно существующим нормам, испытуемые не имели возможности в этой ситуации интерпретировать свое возбуждение, как романтический или эротический интерес к интервьюеру (СНОСКА: Надо сказать, что этот эксперимент, как и все работы, апеллирующие в своих выводах к двухкомпонентной модели, имеет и другие объяснения, связанные, например, с приписыванием девушке вследствие ее спокойного поведения на висячем мосту положительных личностных свойств, субъективным кодированием ситуации, как ситуации «женщина в беде» и т, д. [124, 174]).

Отметим, что связь любви и отрицательных переживаний закреплена и в этимологии слов, обозначающих сильные эмоции. Так, слово «страсть» обозначает одновременно и чувство любви и (в современном языке, впрочем, довольно редко) страдание. Любовь и смерть, любовь и опасность сосуществуют и на страницах художественных произведений. Например, любовь между Ромео и Джульеттой, представляющая собой один из признанных в европейской культуре образцов любовных отношений, разворачивается на фоне смертельной опасности, вызванной враждой Монтекки и Капулетти. Реальность описанной Шекспиром ситуации была, кстати, подтверждена в исследовании Р. Дрисколла и К. Дависа [131], которые обнаружили, что оппозиция родителей общению молодых людей со своими избранниками является фактором, способствующим возникновению романтической любви. Правда, вторая часть «эффекта Ромео и Джульетты», как назвали авторы свои результаты, состоит в том, что через несколько месяцев инициированные таким «внешним» образом чувства затухают или даже сменяются на противоположные.