Изучение структуры любовных переживаний дает определенный градиент в понимании феномена любви, но не отвечает на вопрос о механизме возникновения этого чувства. Многими авторами база способности к любви виделась в филогенезе человека как существа стадного, выживание которого было возможно лишь в сотрудничестве с себе подобными.

Существование филогенетических корней любви не вызывает сомнений. Они проявились, например, в получившей широкую известность серии исследований Г. Харлоу [148], который, воспитывая шимпанзе в изоляции от матери, «заменяемой» либо проволочным каркасом с рожком, служившим источником пищи, либо таким же каркасом, обтянутым шкурой обезьяны, показал, что удовлетворение потребности в тактильном контакте в раннем детстве является необходимым условием формирования в дальнейшем способности к установлению аффективных связей.

К этим результатам примыкают и данные, свидетельствующие о роли раннего онтогенеза в формировании способности к любви. Так, Т. Рейк [182] подчеркивал, что, проявляя любовь к матери, ребенок демонстрирует ей, как к нему следует относиться, как бы учит ее на своем примере. (В связи с широкой известностью взглядов по этому вопросу З. Фрейда мы не останавливаемся здесь на их характеристике. Отметим только, что в его работах идеи филогенетической и онтогенетической обусловленности любви взрослого человека проводятся наиболее последовательно.)

Но, на наш взгляд, полностью выводить любовь из филогенеза и раннего онтогенеза нет оснований. Как показал Д. Кэмпбелл [50], высшие человеческие чувства вообще развиваются не благодаря, а как бы вопреки биологическим законам. Надо найти «человеческое» объяснение присущей человеку способности к любви.

Таким обращением для объяснения любви к собственно человеческим феноменам является теория романтической, или страстной, любви, разработанная Э. Уолстер [204]. Эта теория базируется на ряде современных теорий эмоций, в которых подчеркивается момент самоинтерпретации своего состояния как составной части эмоционального переживания (см., например, [173]). Непосредственно эта теория связана с так называемой двухкомпонентной моделью С. Шехтера, согласно которой эмоции возникают лишь при одновременном сочетании двух факторов: физиологического возбуждения и возможностью для субъекта интерпретировать его для себя в терминах эмоций. В ставшем классическим эксперименте, который послужил основой для создания этой модели, С. Шехтер и Дж. Сингер [191] с помощью инъекции возбуждающего препарата в одном случае, и плацебо — в другом, варьировали уровень физиологического возбуждения респондентов. Особым образом организованная ситуация эксперимента способствовала либо эмоциональному, либо неэмоциональному, сугубо физиологическому, объяснению респондентами своего состояния. Оказалось, что наиболее сильные эмоции переживали те испытуемые, которые были подвергнуты инъекции возбуждающего препарата и имели возможность объяснить себе свое состояние в эмоциональном ключе (СНОСКА: Отметим, что различия между группами в этом эксперименте были невелики и даже не всегда достигали уровня значимости. Сами же результаты допускают и иную, не связанную логикой двухкомпонентной модели интерпретацию [158]. Тем не менее именно этот эксперимент послужил базой для многочисленных социально-психологических исследований, в том числе и исследований любви. С момента опубликования результатов Шехтера и Сингера прошло уже без малого четверть века, а их работа продолжает быть одной из самых цитируемых в рамках экспериментальной социальной психологии. Можно предположить, что такое сильное и продолжительное влияние этой работы на современную науку связано не столько с самими результатами, которые являются, как отмечалось, весьма уязвимыми, сколько с рядом других, вненаучных моментов. На наш взгляд, двухкомпонентная модель, подчеркивающая роль самого человека, роль сознания в детерминации собственного психологического состояния, обладает определенной этической ценностью, поскольку противостоит концепциям, в которых человек предстает пассивным реагентом на внешние обстоятельства). (Подробнее об этом см. [90, 102]).