Оказалось, что склонность к эмоциональной или, в нашем случае, «любовной» интерпретации даже важнее, чем наличие состояния возбуждения. Так, в одном из экспериментов [201] испытуемым-мужчинам предъявились фотографии полуобнаженных девушек. В ходе эксперимента испытуемые получали фальсифицированную обратную связь относительно частоты ударов своего сердца — в действительности частота выводившихся на метроном ударов задавалась экспериментатором. На одну из фотографий «пульс» изменялся. Оказалось, что вне зависимости от направления изменения (учащение или урежение) именно эта фотография вызывала, по данным последующих замеров, максимальную аттракцию.

Возможность интерпретации своего состояния как любви связана и с наличием в тезаурусе субъекта определенных лингвистических конструкций, и с овладением правилами их использования. Человек должен знать, какие ситуации следует, а какие не следует интерпретировать тем или иным образом. Это обучение осуществляется и в период раннего онтогенеза, и в течение всей последующей жизни. Наиболее важными же ситуациями такого обучения представляются ситуации, названные Ю. А. Шрейдером ритуальными [100]. Такими по отношению к любви будут ситуации легкого флирта, в которых, с одной стороны, действия партнеров достаточно жестко заданы традициями и нормами их субкультуры, а с другой — остается достаточная свобода для самовыражения и эксперимента. Примером могут быть балы прошлого века, строившиеся, по словам Ю. М. Лотмана как «театрализованное представление, в котором каждому элементу соответствовали типовые эмоции» [57, с. 81], и одновременно дававшие возможность для достаточно свободного общения между мужчинами и женщинами. Важной чертой таких ритуальных ситуаций и в прошлом, и в настоящем является их относительная психологическая безопасность — прямое и резкое отвержение партнера, в этих ситуациях представляет собой поведение неконвенциональное и поэтому достаточно редкое. Это также дает партнерам возможность для своего рода тренировки.