Если решение педагога устроит В. и К., это будет означать педагогический «happy end», если В. и К. принудят себя подчиниться воле педагога,— «end» без «happy», а вот если выбор педагога вызовет не только скрытый протест, но и решение детей этот протест реализовать, то от открытой агрессии или «партизанской войны» педагогу не уйти.

Именно умелое решение подобных ситуаций принято называть «педагогическим искусством», т. е. чем-то по качеству превосходящим норму педагогической деятельности. Однако если педагог-практик не владеет технологиями и соответствующими позициями в работе с жизненными ситуациями, то как он вообще осуществляет реальную практику образования? Как понимает, осознает и оценивает свои действия? Как складывает их в единый образ целостной деятельности?

Для профессионального педагогического образования важно определить: работа с «жизненной ситуацией» — это норма педагогической деятельности или особый талант, которым наделен или обделен человек свыше? Наблюдение за работой «не очень талантливого», но вполне квалифицированного психолога показывает, что он достаточно уверенно и эффективно работает с жизненной ситуацией ребенка. Но почему она ставит в тупик педагога? Можно найти и обратные примеры, но все же обычно психологи более адекватно понимают жизненные ситуации и проблемы ребенка, чем педагоги.

Можно предположить, что педагогическое образование основано исключительно на принципе социального назначения педагогической деятельности. Действительно, педагогика возникла из социальных нужд — подготовки детей к социальному производству. Но обращенность к человеку как к самоценности выводит педагогику из тотальной «принадлежности к социальному» и направляет ее в область индивидуального, т. е. психологического. С точки зрения общественной необходимости педагогика не теряет своего статуса, но она все отчетливее становится деятельностью, способствующей становлению свободной индивидуальности.

Именно гуманизм поставил рядом с общностью как особой ценностью равноценного человека. Форма жизнедеятельности этих «ценностей» совпадает, но не поглощает одна другую. Человек не живет вне общности с другими людьми — кто станет отрицать очевидное? Но столь же очевидно, что человек — это та же реальность («субъективная реальность» — по определению известного психолога В. И. Слободчикова), не растворенная в общности, а значит, наделена правом, способностью и необходимостью жить по своим законам.