Важен также вопрос о сочетании морального долженствования и эмпирического самопознания и для Г.В. Лейбница, который аналогично считал способность человека понимать смысл своих поступков и принимать ответственность за них главным условием превращения сознания в сознательность (Г.В. Лейбниц. Новые опыты о человеческом разуме. – М., 1975. – С. 204-206).

А по мнению Гегеля, соотнесение в самопознании себя с другими есть важный шаг в созидании своей индивидуальности как для себя, так и для других, в выражении и проявлении себя. То есть философ видит в самопознании не только интроспекцию, но открытие своего „Я“ через других в процессе общения и деятельности (Г.В. Гегель. Сочинения. – М., 1959. – Т. 4. – С.120).

Отстаивая идею диалогичности „Я“, другой философ Л.Фейербах утверждал, что самопознание как познание человеком своей собственной сущности возможно только там, где эта сущность налицо, т.е. „только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся на реальность различия между „Я“ и „Ты“ (Л.Фейербах. Избранные философские произведения. –М., 1975. – Т. 1. – С. 203).

К.Маркс называл самопознание „первым необходимым условием свободы“ (К.Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – М., 1977. – Т. 1. – С. 30), т.е. есть осознание, познание себя как свободной сущности, есть первый шаг к тому, чтобы принять на себя ответственность за собственное развитие.

В этом контексте самопознание – творческий, свободопорождающий акт и лежит в основании свободы. Н.А. Бердяев, например, считает, что свобода есть не только и не столько внешняя данность, дар общества индивиду, но прежде всего „категория духовная и этическая“, и создается она духовно, то есть в процессе внутренней работы над собой. Познание себя как свободного существа есть возможность осознания человеком принадлежащего ему права на авторство самого себя, своей жизни (Н.А. Бердяев. Философия свободного духа. – М.: Республика, 1994).

Анализируя жизненное, личное, этическое значение осознания человеком самого себя, Б.П. Вышеславцев отмечает его императивный характер. Этот императив понимается философом как „освобождение от бессознательности и приход к самому себе, основа и начало творческой жизни самоопределения и самооформления… Это напряжение, собирающее и сопрягающее все силы и функции души. Но в то же время оно означает и освобождение, ибо налагается на меня моим подлинным „Я“… Такой уздой воин держит вместе двух впряженных в колесницу коней, и сам ведет их в жизненный бой“ (Б.П. Вышеславцев. Этика преображенного эроса / Вступ. ст., сост. и коммент. В.В. Санова. – М.: Республика, 1994. – С. 256).