Татьяна жила в постоянной тревоге, источником которой была полная неопределенность. Она не знала, есть ли у нее хоть какой-нибудь шанс вернуть любовь отца. Мучилась она этим вопросом последние семнадцать лет.

Татьяна родилась девочкой и очень этим папу огорчила. Папа мечтал о сыне.

До пятилетнего возраста Татьяна очень старалась быть похожей на мальчика. На хорошего мальчика. Которого любит папа. И это ей удавалось. И папа ее любил, дарил бумажных змеев, заводные танки, модели самолетов. Они играли с танками, клеили самолеты, а потом пели запускать змея и играть в футбол. Во дворе Татьяна играла только с мальчиками. На девочек внимания не обращала. Она была хорошим, очень хорошим мальчиком.

А потом у нее родился брат. Папа дождался сына и Таню разлюбил.

Таня изо всех сил старалась оставаться мальчиком, чтобы вернуть любовь отца. Она ходила только в брюках, одевала тяжелые ботинки, часто дралась с мальчишками, и в драке сильно била тяжелым ботинком в живот.

Но у папы был настоящий сын и на Таню, как ей казалось, он внимания не обращал. К двадцати двум годам Татьяна была замкнутой, агрессивной, с синдромом тревоги, боязнью людей, общения, мыслями о суициде и операции по перемене пола.

Психотерапевт, к которому она обратилась за консультацией о перемене пола, разобрал с ней всю ситуацию, посоветовал пол пока не менять и попытаться вернуть любовь отца в качестве дочери. Ведь дочерью (девочкой) она еще не была. Она была дочерью, выдававшей себя за сына. Чего хватило ровно до рождения настоящего сына. Татьяна отнеслась к совету с недоверием. Но обещала попробовать.

Через неделю восстановились отношения с отцом. Он просто обомлел, когда увидел дочь в платье, чуть подкрашенную, очень женственную. Открыл, что у него есть дочь. Стал по-отцовски заботлив и нежен.

Через месяц начали устанавливаться отношения в институте. Татьяна заговорила с сокурсниками, могла с ними даже посмеяться. Боязнь общения и тревога прошли. Такая история. Вполне реальная. Иногда мы сами создаем непреодолимую преграду перед тем, что воспринимаем, как совершенно необходимое, тем, без чего наша жизнь не имеет смысла.