Помимо подготовительных занятий, теперь, когда ребенок умеет читать, огромную роль для формирования его речи играет непосредственное общение с ним. Используйте всякую возможность для того, чтобы научить ребенка новому обиходному слову, даже сверх указанного вам программой минимума, сверх того, что содержится в заготовленных вами табличках. Если ребенок зашел к вам на кухню, как бы вы ни были заняты, найдите минуту, чтобы показать, дать прочитать или хотя бы сказать ему рукой, чтобы он повторил совместно с вами новое слово, например: подними, подай, газ, плита, варю суп. Попросите его затем повторить слово самостоятельно. По пути в магазин, в гости, как бы вы ни спешили, дайте ребенку прочитать: улица, дом, солнце, машина, идет троллейбус. В магазине назовите: касса, билет, деньги. И т. д. У вас всегда для этой цели должен быть при себе блокнот и карандаш, чтобы записать и дать ребенку прочитать новое слово. Такое обучение речи в быту должно сочетаться с систематическим обучением на занятиях.

Напоминаю: используя в общении с ребенком дактильную речь, вы должны тщательно следить за правильной техникой дактилирования. Плохое дактилирование сходно с плохим почерком. Оно затрудняет понимание слова, мешает его усвоению. От четкости и правильности начального обучения зависит точность и даже красота дактильной речи. Она может быть изящной, почти незаметной для окружающих, а может быть очень резкой, привлекающей внимание. Если дети с детства не научатся правильно дактилировать, плохой навык закрепится и избавиться от него будет очень трудно. Не уставайте следить за техникой дактилирования.

Несомненно, что успех в усвоении речи зависит и от объема накопленного детьми словаря. Обычно у детей с недостатками слуха, даже у тех, кого специально обучают, запас представлений, т. е. образов предметов и явлений, их окружающих, больше, чем запас слов. Но случается, что ребенок запоминает слово, а за этим словом у него нет представления. В этом случае он как бы накапливает “пустые” слова. Наличие их в скромном лексиконе глухого ребенка, пожалуй, вреднее, чем отсутствие слова для обозначения имеющегося у него правильного представления.