После объяснения ситуации взрослым, почему Юля плачет, Инна говорит: «Можно так сделать: я буду игрушки мыть и протирать, а она будет дожить». Иными словами, у Инны сразу срабатывает значимый для нее опыт совместной деятельности. После разъяснений экспериментатора, что у Юли ручка болит, Инна соглашается помочь, чтобы Юлю не ругали.

Начинает мыть и убирать кубики, все время приговаривая: «Вот закончила», «Во, выжимай», «Так», «Сейчас протеру», «Теперь сухой тряпкой». Делает все быстро. Требования взрослого лучше мыть и вытирать кубики не изменяют способа ее действий, но она начинает задавать вопросы относительно проделываемых операций. «Как укладывать это?» и т. п. Во время уборки Инна все время поглядывает на Юлю, обращается к ней: «Юля!» Работая, смотрит не на то, что делает (даже при просьбе взрослого лучше мыть и вытирать кубики), а на экспериментатора и на Юлю. Моет и протирает тщательно, но не контролирует глазами, что у нее получилось.

Когда в комнате появляется воспитательница и просит Инну пойти на занятия, девочка предпочитает остаться кубики мыть, объясняя это так: «Потому, что Юлю будут ругать. Юля, почему ты не моешь кубики?» Когда воспитательница говорит, что на занятиях она с ребятами будет интересное дело делать, Инна по-прежнему объясняет: «Я же не буду кидать Юлю».

На предложение экспериментатора пойти играть с ребятами Инна отвечает: «Ну и пусть там играют, а я пока здесь за Юлю поделаю». Девочка все время обращается к Юле, поскольку ситуация, видимо, воспринимается ею как своеобразное совместное действие, общение. Об этом свидетельствуют такие реплики Инны: «За Юлю поделаю», «Не могу кидать Юлю». На вопрос экспериментатора: «Хочется пойти играть с ребятами?»— девочка говорит, что хочется, но ведь скажут, почему ты не делаешь работу свою, и Юля опять заплачет. Повторные предложения пойти с ребятами играть отвергает с теми же объяснениями.

Тогда экспериментатор отпускает Юлю, и она уходит. Поведение Инны меняется.