Естественно, возникает вопрос: что же означает другой для этого мальчика, в чем специфика его ценностности отношения «Я—другой»? Можно предположить, что другой равен вещным, «нечеловеческим» атрибутам деятельности, а такая ее мотивация, как «помогать другому», «делать для другого», у Максима отсутствует. «Быть собой» как аспект отношения «Я — другой» также ограничивается «деланием». По-видимому, при становлении ценностности «делания» выделение и осознание собственного «Я» по отношению к миру, к другим оказались ограниченными процессуальной стороной действия. Некоторые сведения об условиях воспитания Максима в семье позволяют думать, что это предположение не лишено оснований.

Ко второму типу отношения «Я—другой» были отнесены дети, для которых другой значим лишь в определенной ситуации, как включенный в эту ситуацию и поддерживаемый ею. Содержанием данной ситуации исчерпывается значимость другого. Детям с этим типом отношения к другому присущи разные ценностности. Обсудим несколько случаев.

Поведение детей с ценностностью «действовать в соответствии с осознанием (пониманием) ситуации» проанализируем на примере Маши П.

1-й этап

В начале эксперимента на вопрос экспериментатора, поможет ли она узнать, почему Юля плачет, Маша растерянно отвечает: «Не знаю» — и замолкает. Вопрос задается повторно.

М.: Ребятам лучше скажите, чем мне. (Смотрит в потолок.) Наверное, боится делать.

Эксп.: Что?

М.: Не знаю.

Эксп.: О чем ты думаешь?

М.: Я думаю, почему она расстроена.

Эксп.: А ты у нее спроси.

М (сразу): Сейчас. А почему ты расстроилась? (При этом она равнодушно смотрит не на Юлю, а в сторону.)

Эксп.: Еще что-нибудь спроси.

М. (после паузы): Чего ты плачешь? Не надо плакать (Ее голос сохраняет безразличие, она продолжает смотреть в сторону.)

Ситуация для Маши пока новая, непонятная, и по просьбе взрослого она задает вопросы из запаса знаемых, но явно без какого-либо эмоционального отношения к плачущей девочке.