Прежде всего Лешли указывает, что порядок слов не вытекает из свойств слов как таковых. В зависимости от того, что говорится, за данным словом могут следовать разные слова. Он приводит в качестве примера слово, которое произносится как [rait] и которое имеет четыре различных написания, множество значений и может быть прилагательным, существительным, наречием и глаголом. Он пишет: «В предложении «The mill-wright on my right thinks it right that some conventional rite should symbo­lize the right of every man to write as he pleases» поря­док слов, очевидно, зависит не от каких-то непосред­ственных ассоциаций слова right с другими словами, а связан со значениями, определяемыми более широкими отношениями» (In: Saporta, 1961, p. 183).

Лешли приходит к выводу, что должно существовать какое-то скрытое намерение сказать что-то, некая «детер­минирующая тенденция» и что порядок слов в возникаю­щем в результате этого намерения высказывании опреде­ляется «схемой порядка». Он находит подтверждение этой мысли в анализе оговорок и опечаток, которые де­лают машинистки. Наиболее частыми являются ошибки предвосхищения — употребление слова или буквы раньше, чем этого требует поток речи или печатного текста. В та­ком случае должен существовать некоторый глубинный уровень, готовящий для порождения единицы более крупные, чем слова. Лешли пишет, что синтаксис фразы «не заключен ни в используемых словах, ни в передавае­мой этими словами мысли», а определяется скорее «не­коей обобщенной моделью, по которой совершаются конкретные действия».

Далее, Лешли указывает, что ассоциации между со­седними словами не могут объяснить ни понимания речи, ни ее порождения. В качестве примера он приводит сле­дующее предложение (представьте себе, что вы его слы­шите, а не читаете): «Rapid righting with his uninjured hand saved from loss the contents of the capsized canoe». Когда мы слышим это предложение, значение слова righting определяется только через некоторое время после того, как мы слышим это слово. Это довольно ча­стое явление в языке — выбор или интерпретация словз, встречающегося в начале предложения, определяется словами, находящимися в конце предложения. Это явле­ние никак не согласуется с ассоцианистской моделью языка.

В работе Лешли, ставшей уже классической, приво­дится еще ряд убедительных аргументов. Они предвосхи­щают аргументы Хомского против вероятностных моде­лей грамматики, приводимые им в книге «Синтаксические структуры» (1957). В этой книге Хомский указывает, что вероятности перехода от слова к слову в цепочке (то есть вероятность, с которой одно слово может следовать за другим) не связаны с грамматической правильностью этой цепочки слов. Хомский приводит такую цепочку слов Colorless green ideas sleep furiously (Бесцветные зе­леные идеи яростно спят). Вероятности сочетаний между словами здесь равны нулю, то есть невероятно, чтобы вам когда-нибудь встретились такие сочетания, как «бес­цветные зеленые», «идеи спят» и т. д. И все-таки боль­шинство читателей, вероятно, согласится с тем, что эта цепочка слов составляет грамматически правильное пред­ложение, хотя и странное. С другой стороны, если прочи­тать это предложение наоборот: Furiously sleep ideas green colorless (Яростно спят идеи бесцветные зеленые), оно перестанет быть предложением, хотя вероятности со­четаемости слов останутся теми же самыми.