В реальной жизни языковые и речевые стандарты носят относительный характер: мало в мире людей, которые говорят исключительно на стандартном языке. Не все учащиеся татарской школы в Казани говорят на стандартном татарском языке, не все дети Элисты говорят на стандартном калмыцком языке, не все дети санкт-петербургских школ говорят на стандартном русском языке, не все школьники Кызыл-Орды знают стандартный тувинский язык. Трудно ожидать, что башкиры, говорящие на двух диалектах — южном (юрматинском) и восточном (куванакском) — и на пяти говорах (Спи-цына Н.Х., 1993), имеют одинаковое представление о том, что такое стандарт в башкирском языке. Да, наверное, на сегодняшний день разговор о повсеместном введении стандартного языка не является актуальным в силу огромной мобильности людей. Гораздо важнее научить детей находить общий язык интересов, идей, взглядов, вкусов, поступков; общаться друг с другом, находить согласие, понимать, что язык — это лишь средство коммуникации, общения.

С лингвистической точки зрения нет хороших или плохих языков. Нельзя сказать, что французский язык — хороший, а аварский плохой, ингушский язык — хороший, а язык чукчей — плохой. Все языки имеют равную ценность, несмотря на различное количество букв в алфавите и грамматических правил, потому что они обеспечивают потребности человека в выражении своих желаний, интересов, надобностей. Но людям в процессе общения «режут» слух любые различия в языке, особенно неизвестные, «иностранные». Непонимание часто приводит к раздражению, неприятию носителя инаково-сти и может стать источником культурного конфликта. Кому не известно волжское «окание» («хОрОши кОрОвки КОстрОмскОй пОрОдки»), рязанское «якание» («у нас в РЯзанй грЯбы с мАсковские двА-Ары тА-Акие 6А-Алыпие»). В студенческие годы, когда автор жил в Иркутске и снимал комнату, то часто слышал, как хозяйка, коренная сибирячка Мария Степановна Бочка-рева, добрейшей души человек, говаривала о своей племяннице: «Читат, читат, ничо не понимат. Это чё тако?» «Како тако дело у тебя?» — спрашивает сибирячка Пелагея в повести «Пелагея» Ф. Абрамова. «Ись (есть, т.е. кушать. — Г.Д.) будешь?» — спрашивают жители Алтая в рассказах В. Шукшина. Многообразие русского языка проявляется в диалектах, на которых говорят персонажи повестей и рассказов В. Астафьева и В. Распутина. Акцент детей, приехавших в Россию из стран ближнего или дальнего зарубежья, может создавать определенную дистанцию в общении. Подруга дочери автора с настороженностью и неприязнью в голосе спросила как-то ее, прожившую некоторое время вне Москвы: «А ты всегда так по-русски с акцентом говоришь?» Даже ее родственники и те бывают нетолерантны: «Как плохо ты говоришь по-русски!»