Автор далек от того, чтобы подозревать авторов учебников в сознательном расизме. Причина заключается, по всей видимости, в том, что проблема «скрытого» или «мягкого» расизма еще не осознана многими в России и перечисленные авторы, несомненно специалисты в своих областях, находятся в плену прежних традиционно-консервативных представлений. Таким образом, через учебники школа закрепляет в сознании те стереотипы ролей, которые дети видят дома, по телевидению, в книгах и т.д. Иногда такие учебники, наоборот, разрушают эгалитарность, которую дети видят дома. Есть же семьи, в которых отцы купают детей, готовят еду, стирают, заплетают косы дочкам, а мамы пишут книги, диссертации, чинят приборы. При этом папы остаются мужественными, а мамы — женственными. Исподволь также внедряется идея превосходства культуры, представленной в учебнике, над другой — не правильной, не отраженной в его содержании.

Дети часто видят стереотипирование в российском обществе, например, изображение женщин на непрестижных работах. «Мягкая» дискриминация находит отражение и в языке. Автор не встречал объявления о приеме на работу, в котором было бы написано: «Требуется посудомой», однако всегда — «Требуется посудомойка».

Наблюдается стереотипирование и в отношении физической силы. Например, можно часто слышать: «Мальчики не должны обижать девочек». А что — они должны обижать мальчиков, взрослых, стариков? Правильнее научить ребенка понимать, что никто никого не должен обижать. Другой стереотип, который можно услышать: «Девочки не дерутся», предполагает имплицитно, что дерутся мальчики. В этом случае также гуманнее объяснить детям, что драка не лучший способ разрешения конфликтов, и дерется тот, кто не знает, как рационально разрешить проблему. То же самое можно сказать о стереотипах «Так девочки еебя на людях не ведут», «Так мальчики себя на людях не ведут», ибо нормы поведения, законы, регламентирующие поведение человека в обществе, не адресованы отдельно мужчинам и женщинам: перед законом все равны. Когда нужно что-то нести, учитель может сказать: «Кто из мальчиков может помочь?» вместо обращения ко всем ученикам: «Кто хочет помочь?» (речь, естественно, не идет о неподъемных тяжестях). Или: разбиваясь во время урока на группы, мальчики могут захватить лидерство. Если учитель не обратит на это внимание, то у девочек может развиться психология подчинения, зависимости от решения мальчиков. Если девочка скажет: «Я не хочу учить математику, я ничего в ней не понимаю», а учитель промолчит, то это усилит самостереотипирование, самосегрегацию и самоподавление девочки, что, к сожалению, отражает существующие в обществе взгляды на математические способности девочек.