Прежде чем начать действовать, Кауфманы предприняли еще один важный предварительный шаг. Они обсудили ситуацию со своими дочерьми, восьмилетней Брин и пятилетней Тией: постарались объяснить им (очень просто, в выражениях, доступных для понимания маленьких девочек), в чем заключаются проблемы их братика, и рассказали о своем решении. До сих пор они не обсуждали с девочками "странности" Рона, но теперь постарались вовлечь их в разговор, дать возможность выразить свои чувства.

Девочки воспринимали аутизм младшего брата по-разному. Старшая, Брин, постоянно пыталась "растормошить" Рона, и то, что он не обращал на нее внимания, очень ее огорчало. "Наверное, я ему не нравлюсь,- призналась она отцу.-Поэтому он не хочет со мной дружить".

- Это не так,-ответил ей Барри.-Он хотел бы с тобой дружить, но просто не может. Скажи, если бы Рон был глухим, ты бы обижалась на то, что он тебя не слышит?

- Конечно, нет,- ответила Брин.

- Так вот: уши и глаза у него в порядке, но его болезнь не дает ему смотреть тебе в лицо и откликаться на твой голос. Он не отвечает на твою любовь, потому что не понимает, как это сделать. Мы хотим научить его смотреть на людей и слушать людей, и, думаю, ты сможешьнам в этом помочь.

Малышка Тия не беспокоилась о состоянии брата-она сама любила играть одна и не видела ничего особенного в нежелании Рона общаться. Куда больше беспокоило ее другое: братик болен, родители собираются посвятить ему все свое время-а что же будет с ней? Барри и Самария заверили Тию, что любят их с сестрой, как прежде, и обязательно, при любых обстоятельствах, будут находить время приласкать их и поиграть с ними.

Теперь, когда семья была едина в своем стремлении помочь Рону, можно было приниматься за дело.