Непосредственное запоминание и немедленное воспроизведение у большинства этих детей лучше, чем у детей с другими формами. Они неплохо репродуцируют многословные фразы, 6-7-значные цифры и предлагаемые для запоминания слова. Дети неточно и схематично копируют фигуры, искажают их очертания, форму, заменяют части фигур, их величину, опускают детали. Более грубые ошибки отмечаются в нарушении взаимоотношений и ориентировки фигур в плоскости рисунка. Отмечается недоразвитие моторики, затруднение построения внутреннего образа, нарушения пространственного мышления, а также связей между зрительной и моторной системами. Пробу Хеда дети выполняют либо зеркально, либо вовсе не правильно. Все эти результаты указывают на дефекты в кинестетике движений либо на нарушение в зрительно-пространственной организации двигательного акта, а может быть, и на сочетание этих расстройств.

Рисование человека, дети выполняют примитивно, упускают части тела (шею, пальцы, кисти, стопы, уши и др.). Рисунки человека, дерева, дома неточны, неполны, грубо искажаются пропорции изображаемого, отсутствуют необходимые детали. Проба выявляет недостаточную интеллектуальную зрелость и неспособность обследуемых к правильному графическому отображению зрительных восприятий.

Моторное развитие этих детей отстает (по шкале Озерецкого Н. И.) от хронологического возраста в среднем на 3-4 года. У некоторых детей грубая моторика развита лучше, но их тонкие моторные умения весьма неудовлетворительные. Возможно, это связано не столько с моторными нарушениями, сколько с неспособностью к конструированию структур тонких двигательных умений и с затруднением образования плана движений. Элементарные двигательные навыки они осваивают с меньшим трудом.

У 81% детей с астенической формой отмечается более явная дисграфия, чем при других формах. Они очень медленно осваивают письмо, а научившись писать, при списывании пропускают и переставляют буквы, изображают их зеркально, не дописывают слова, заменяют буквы, не могут выделить отдельные слова. Пишут они с большим трудом, медленно, не замечая линеек, искажая величину и форму букв, то слишком размашисто, то сжато. Из-за быстро развивающейся усталости они нуждаются в постоянной стимуляции. Все ошибки усугубляются при диктанте. Некоторые дети даже написанию палочек по трафаретам обучаются в течение 2—3 лет. В самых тяжелых случаях детей приходится обучать обведению уже написанных букв. На овладение письмом в целом, если это вообще удается, уходят годы. В более легких случаях дисграфия обнаруживается лишь в диктантах. Изучение нарушений письма, тонких двигательных расстройств показывает, что дело не столько в исполнении (написании букв, застегивании пуговиц), сколько в трудностях передачи воспринятых образов для преобразования в моторный акт. Это подтверждается тем, что дети даже с грубой дисграфией могут назвать или повторить правильно тот или иной звук, слово, скопировать букву, в то время как самостоятельное письмо (диктант, списывание) удается плохо. В пользу высказанного говорит также наличие дислексии как раз утех, кто страдает дисграфией.