Способом преодоления внутреннего дискомфорта являются также односторонние увлечения, которые полностью захватывают личность человека. Эта проблема одна из наименее исследованных, и даже само понятие имеет слишком много толкований. Я не могу согласиться с теми авторами, кто относит к подобным увлечениям изучение санскрита либо исследование генеалогического древа семьи Романовых и тому подобным (М. И. Буянов), и полностью согласна с теми, кто видит "линию водораздела" в другом. Здоровое увлечение, каким бы странным оно ни казалось со стороны, соединяет личность с окружающим миром, тревожное, наоборот, разъединяет, создает свой замкнутый, более-менее безопасный мирок. И чтение романов Ж. Верна может стать самоцелью, занятием, которое позволяет не вспоминать о своей реальной жизни.

Апатия, вялость - также частный результат переживаний страха и тревоги. В этом случае часто развивается внутренняя позиция "жертвы либо позиция «виноватого». Эти симптомы характерны для глубоких эмоциональных нарушений. Мы не будем останавливаться сейчас на анализе такого явления, как "чувство вины выжившего", подробно описанного в литературе в связи с проблемой посттравматического стресса, но следующий пример поможет понять глубину и остроту тревожных переживаний, которые приводят к развитию внутренней позиции "виноватого", к принятию вины. Эта ситуация связана с нашей повседневной жизнью, но с той се сферой, которую мы знаем очень мало. Речь идет о родителях детей-инвалидов. Подобная психотерапевтическая группа имеет выраженную специфику по всем параметрам, и симптоматика эмоциональных нарушений не является в этом смысле исключением. При всем многообразии и уникальности конкретных людей и ситуаций четко прослеживается тенденция к "переработке" высокой тревожности в чувство вины.

Так, одна из участниц группы для родителей детей-инвалидов, Л. X. - мать 8-летнего мальчика, страдающего тяжелой формой гидроцефалии. Семейная ситуация наиболее благоприятная в группе: в семье есть заботливый отец, старшая дочь, которая очень нежно относится к больному брату, рядом живет мать Л. X., которая дает возможность дочери работать. Сама Л. X. сохраняет доброе отношение к людям, участвует в работе родительской ассоциации, ее участие бескорыстно, так как вылечить ребенка в таком состоянии не могут нигде. Основным мотивом своего участия в работе ассоциации Л. Х называет возможность общаться с людьми, «которые тебя понимают». Для всех участников группы Л. X. - образец того, что можно "оставаться человеком и продолжать жить даже в такой ситуации". На первых встречах Л. X. оставалась спокойной и брала на себя функцию "утешающего", на третьей встрече она начала постепенно "раскрываться" и говорить о мучающем ее чувстве вины. Л. X. считала себя виновной в болезни ребенка и связывала это с тем, что несмотря на ее нежелание ехать в районный родильный дом, она не сумела заставить врача скорой помощи отвезти ее в другую больницу. В дальнейшем Л. X. рассказала, что впервые осознала это 5 лет назад: она долго не могла уснуть, думала о своей жизни и "вдруг неожиданно вспомнила тот день".