Первую грань можно было бы назвать гранью индивидуализации. Раскрытие этой грани позволило Л.С.Выготскому отразить основной генетический закон культурного развития: от интерпсихического, социальной коллективной деятельности ребенка к индивидуальному, иит-рапсихическому, собственно психологическим формам его деятельности, Суть этой закономерности развития конкретных видов деятельности рельефно выступает в исследованиях Л-С, Выготского по превращению внешней социальной речи, «речи для других», во внутреннюю речь, «речь для себя*>. Совсем недавно начали появляться исследования интериоризации межличностных отношений в онтогенезе. Так, в исследовании В.ВАбраменковой показывается, как возникают и проявляются гуманные отношения к сверстнику у дошкольников в совместной деятельности (Абраменкова^ 1980), Вначале совместная деятельность, предполагающая реальное сотрудничество детей, порождает и полностью определяет опосредствованные ею гуманные отношения. С возрастом гуманные отношения, интериоризируясь в ходе совместной деятельности, фиксируются в гуманных смысловых установках личности ребенка, проявляющихся в таких переживаниях ребенка, как сострадание и сорадование неудачам и успехам других. В онтогенезе взаимосвязи между гуманными, или шире, межличностными, отношениями, преобразованными в установки личности, к совместной деятельности как бы переворачиваются: если у детей совместная деятельность непосредственно порождает и опосредствует гуманные отношения, то у взрослых гуманные отношения, фиксировавшись в установках личноети? сами опосредствуют и даже определяют выбор тех или иных мотивов конкретной деятельности. Такого рода исследования ставят перед представителями теории деятельности проблему изучения интериоризации межличностных отношений, которая еще ждет своего решения.

Вторая грань понятия «интериоризация», отражающая переход от «мы» к «я» (Кон, 1978), лучше всего, на наш взгляд, передается посредством термина интимизацыя. Исследуя эту грань, мы подходим к таким проблемам, как проблемы самосознания личности. При изложении этого аспекта интериоризации можно сослаться, например, на глубокие наблюдения С-Л .Рубинштейна, который в простом факте называния двухлетними детьми себя в третьем лице (Петя, Ваня), т.е. так, как их зовут другие люди, а лишь затем в первом лице («я»), ввдит начало осознания детьми своего «я» (Рубинштейн^ 1973).