При этом важно подчеркнуть следующее: объектами оценки, несомненно, служат промежуточные результаты деятельности, но отнюдь не только они одни. Объектом оценки выступают и меняющиеся условия деятельности, и взаимоотношения деятеля с другими людьми в процессе деятельности, и собственные его качества, выявляемые этой деятельностью, и многое, многое другое. Поэтому в процесс деятельности даже с иногда очень ограниченной по своему значению конечной целью может быть вовлечен самый широкий круг потребностей человека. Возьмем, например, любителя-рыболова. Конечный продукт его деятельности в принципе способен удовлетворить лишь одну элементарную человеческую потребность — пищевую. Однако в процессе рыбалки он удовлетворяет и свою потребность в “охотничьих приключениях”, и любуется природой, и решает определенные познавательные задачи, и вступает в “деловой” контакт с другими лицами. Поэтому значимые для него моменты данной деятельности нельзя представить себе в виде простой суммы ее “плановых продуктов” (рыбы) и оценивающих их эмоций (радости).

Это обстоятельство и определяет, собственно говоря, несводимость процессуальной мотивации к результативной при всей их взаимосвязи друг с другом.

Потенциальные возможности той или иной конкретной деятельности доставить деятелю наслаждение своим процессом не всегда реализуются наилучшим образом. Масса факторов экономического, общественно-политического, технического, ситуационного и личностного порядка способствуют или препятствуют этой реализации.

Мы знаем, например, что “острее” всего эмоционально переживается новое, а нового в деятельности бывает тем больше, чем больше элементов творчества личность в нее вносит. Самый круг вовлекаемых в деятельность потребностей человека зависит от того, что у него “есть за душой”.

Наконец, как мы уже частично убедились при рассмотрении “ценных” эмоций, люди не просто испытывают потребность в богатой эмоциональной жизни, но по-разному тяготеют к разным переживаниям. У них поэтому могут быть и разные запросы к процессу деятельности как источнику тех или иных эмоций. Этот факт, по существу, уже подводит нас к вопросу об индивидуальных склонностях людей. В феноменологическом плане склонность можно определить как расположенность к какой-либо деятельности — материально-предметной или идеальной. В этом случае мы имеем дело или с интересами человека, или с его воспоминаниями и мечтами. До сих пор эти явления анализировались вне связи друг с другом. Мы рассмотрим их под единым углом зрения, исходя из развиваемого нами положения о том, что человеческие эмоции способны одновременно выступать в двух разных ролях: в роли оценок, “помечающих” предмет деятельности и регулирующих ее ход, и в роли самодовлеющих ценностей, которые обогащают и превращают в дополнительный мотив деятельности сам ее процесс.