Я погружаюсь в мир ее лица. Его черты и контуры — как небо, облака и вода. Жизнь и одухотворенность ее лица — это воздух и свет. Обычно оно наполнено игрой света и воздуха. Но на этот раз все пустынно и блекло. Застыли завитки линий, неподвижны округлые объемы. Где же мама? Куда она исчезла? Мне страшно. Я ощущаю, как оцепенение медленно проникает в меня. Я оглядываюсь и ищу место, где еще осталась жизнь, куда я могу спрятаться, где я найду защиту. Наконец, я нашел. Вся ее жизнь сосредоточена в ее глазах. Они одновременно самые мягкие и самые твердые точки этого мира.

Они затягивают меня все глубже и глубже. Они влекут меня в далекий мир. Я следую течениям этого мира, и меня качают из стороны в сторону мимолетные мысли, от которых поверхность ее глаз подергивается рябью. Я пристально смотрю в глаза и ощущаю мощное течение — поток невидимой энергии. Он поднимается из глубины, тянет и увлекает меня за собой. Я зову ее назад. Я хочу снова увидеть живое выражение ее лица.

Постепенно жизнь начинает возвращаться. Море и небо изменяются, их поверхность начинает светиться и играть теплым блеском. Открываются новые пространства. Дуги поднимаются и парят. Плоскости и объемы начинают свой медленный танец. Ее лицо становится легким бризом, который ласково овевает и окрыляет меня. Я оживляюсь. Мои паруса наполняются ветром. Мой внутренний танец выходит на свободу.

Теперь мы играем в «догони и поймай». Она дует на окружающую меня воду, и вода начинает танцевать. Я поддаюсь ветру и скольжу по поверхности вместе с ним. Он бодрит меня, и я набираю скорость. Выйдя за пределы ее ветра, я плыву сам по себе в тихих водах. Я еще двигаюсь, но без ее бриза все замедляю и замедляю ход. Я зову ее, она отвечает и приходит за мной. Вновь гонит она свой свежий бриз ко мне и, набирая скорость, я опять уношусь, подхваченный им. Я предлагаю ей следовать за мной и вести меня за собой. Мы вовлекаем друг друга в следующий прыжок. Мы играем в чехарду и скачем в танцующем бризе.